Авсень, Овсень, Таусень, Усень - в восточнославянской мифологии - Персонификация урожая в Новом году. Этот персонаж часто упоминается в колядках (песнях), которые исполнялись ходившими от двора к двору группами молодежи. За пожелания здоровья и благополучия в семье хозяева одаривали пришедших. Авсень связан с животными - конем, коровой, козой и другими, олицетворяющими плодородие и богатство. Авсень связанный с началом весеннего солнечного цикла («Ехать там Овсеню да новому году») и плодородием. Иногда в народных песнях представляется антропоморфным.
Вероятно, его имя восходит к древнерусскому корню «усинь» – «синеватый», встречающемуся в названиях зимних месяцев (например, просинец – январь). Другие исследователи считают, что слово «Авсень» происходит от слова «сень» (свет). С приходом Авсеня прибавляется день и начинается светлая часть года. Авсеню посвящен цикл народных песен, где он выступает как антропоморфный персонаж. В них рассказывается, что Авсень приезжает на коне и строит мост, по которому «приходят» все остальные годовые праздники: Рождество Христово, Крещение Господне, Васильев день. Поскольку приезд Авсеня обозначил начало празднования Нового года, с чествованиям Авсеня в традиционном календаре начинался весенний цикл праздников, связанных с плодородием земли. Поэтому Авсеня и стремились всячески умилостивить: его торжественно встречали, угощали специально приготовленными блюдами – блинами, лепешками, кашей, пирогами, свиными ножками. Обрядовые песни исполняли дети. 1 января они ходили поздравлять односельчан, несли лукошко с зерном (пшеницей или овсом), пели и бросали зерна через стол в красный угол. Хозяйка одаривала детей, и они переходили в следующий дом. Вот одна из таких песен:
Авсень, Авсень! Подай брусень! На что брусень? Косу точить. На что косу? Траву косить. На что траву? Коров кормить. На что коров? Молоко доить. На что молоко? Ребят кормить. На что ребят? Им пашню пахать, Перележни ломать.
Авсень (Авсень, Баусень, Таусень, Говсень, Овсей, Овсень) - в славянской мифологии бог смены времен года, покровитель пастухов. Этот персонаж часто упоминается в колядках (песнях), которые исполнялись ходившими от двора к двору группами молодежи. За пожелания здоровья и благополучия в семье хозяева одаривали пришедших. Авсень связан с животными - конем, коровой, козой и другими, олицетворяющими плодородие и богатство. В восточнославянской мифологии ритуальный персонаж, связанный с Новым годом (или Рождеством), с началом весеннего солнечного цикла и возрастанием плодородия; персонифицированное начало года-прибытка (урожая). Авсень фигурирует в песнях колядочного типа (см. также Коляда), распеваемых во время праздника на стыке Старого и Нового года, также называемого Авсень Празднества носили карнавальный характер. В большинстве известных колядных песен имя Авсень и его варианты употребляются преимущественно как восклицания-междометия [1], уже лишенные своего первоначального смысла,
Колядки в Малороссии. Но сохраняются и примеры, где Авсень — имя ритуального персонажа, персонифицирующего соответствующий праздник и его центральное событие — «авсеневый» ритуал: Авсень идёт по дорожке, находит (или делает) топор, срубает сосну, мостит мост, по которому идут (или едут) три брата, также олицетворяющие годовые праздники (напр., Рождество Христово, Крещенье, Васильев день). Далее вводятся мотивы еды, обычно ритуальной (блины, лепешки, каша, пирог, свиные ножки, кишки и т. п.), после чего следуют разные типы благопожеланий. Авсень связан также с мотивом коня (в ритуале с вождением «кобылки»): в песнях Авсень едет вместе с Новым годом. Вероятно, наиболее старой формой имени Авсень нужно считать Усень, употребляющейся в документах XVII в. или в архаичных песнях. Формы типа Таусень, Баусень, Говсень и т. п. объясняются также, видимо, из «Усень» и соответствующего восклицательного элемента (та, ба, гой). Наиболее правдоподобны этимологии, связывающие имя Авсень со старо-русского оусинь (юсинь) «синеватый», сродни названия декабря и/или января (стык одного и другого года) типа «просинец» в разных славянских языках (от синевы, сияния, характеризующего небо в этом отрезке цикла).
Агуня - Бог Земного Огня, младший из Сварожичей. Являет собой Силу Богов Небесных на Земле - очищающую и оберегающую от всякой нечисти. Также служит посредником между Миром Людей и Миром Богов (отсюда - Огненные Жертвоприношения и кремация мертвых тел). В отличие от Даждьбога и Перуна, чьи Лики скрыты от людей в зимнее время, Агуна остается на Земле круглый год, вздымая свои золотые кудри на Огненном Жертвеннике и в домашнем очаге... Культ Огня также тесно связан с почитанием Огненного Сокола Рарога - Пламенного Посланника Небес, к коему мы, возжегая Коло Священного Огня на капище, обращаемся со словами: "Огнь-Батюшка! Распери крыла...", призывая тем самым Силу Богову положить зачин проводимому обряду...
Барма - бог молитвы у славян. Был женат на Тарусе, которую и убил сам за измену. Это добрый бог но если он впадал в ярость то в этот момент лучше не попадаться ему на пути. У него был гигантский волшебный лебедь на котором он летал.
Барма Таруса и Чир
Чурила, живший в Сварге, был столь красив, что сводил с ума всех небожительниц. Да и сам он влюбился, и нет чтобы в незамужнюю - в жену самого бога Бармы Тарусу.
- Приключилася мне кручинушка, - пел Чурила, - от зазнобушки красной девы, от Тарусушки молодой... По тебе ли жаль моя, дева, я сердечушком все страдаю, от тебя ль не сплю темной ночью...
А Тарусушка отвечала так:
- Ты пойди, порошица белая, на вечерней, на поздней зорюшке! Ты пойди-ка на зорьке утренней! Занеси все стежки - Дороженьки, скрой от Бармы-бога следочки, по которым Чурилушка хаживал... По полям наскакивал зайчиком, по приступочкам - горностайчиком, по сеням ходил - добрым молодцем, ко кроваточке - полюбовничком.
Повадился Чурила ходить ко Тарусе, пока Карма молился в храме, или на горе Березани. Но не смогла порошица скрыть измены Тарусы. Как-то бог Барма молился на горе Березани. И росла на той горе березонька - вверх кореньями, вниз ветвями. Зашаталась та березонька, и стала Барме-богу нашептывать:
- Как не греть зимой Солнцу Красному, как не греть в ночи ясну Месяцу, так любить не станет Таруса распостылого бога Барму! Будет пасмурный день осенний, будут дуть холодные ветры, и сбежит от мужа Таруса ко Чурилушке - полюбовничку.
Как узнал об измене бог Барма - сильно рассердился. Сел верхом на лебедя и прилетел домой. Там он застал Тарусу в объятиях Чурилы. И, не долго думая, он отрубил Чурилушке голову.
Белобог - Один из верховных добрых богов древних славянских народов. Бог удачи и счастья. В сознании древнего человека весь мир делился на две части - благоприятную и враждебную человеку. Каждая из них управлялась своим богом, определявшим человеческую судьбу. Одно божество отвечало за все хорошее (Белый бог), а другое за вce плохое (Черный бог - Чернобог) Существование веры в Белобога подтверждается связанными с ним топонимами, сохранившимися до наших дней у разных славянских народов - названиями гор (холмов). Так гора Белобог встречается в Сербии, под Москвой еще в XIX веке существовала местность под названием "Белые боги". Популярность Белобога подтверждается многочисленными упоминаниями в средневековых хрониках, куда включались рассказы путешественников из других стран. Так немецкий монах Гедьмольд, посетивший славянские страны в XII веке, писал в хронике, названной его именем, что славяне не начинают никаких серьезных дел без жертвы Белобогу. Со временем вера в Белобога была утрачена, хотя следы ее сохранились до наших дней. Так, например, до сих вор считается, что белый цвет приносит удачу, сопутствует всем проявлениям жизни. В конце же концов в, русских сказках образы Белобога и Чернобога слились в единого персонажа, получившего название «Доля», Судьба. О древнем Белбоге доселе сохраняется живая память в белорусском предании как Белуне. Белун представляется старцем с длинною белою бородою, в белой одежде и с посохом в руках; он является только днем и путников, заблудившихся в дремучем лесу, выводит на настоящую дорогу; есть поговорка: «цёмна у лесе без Белуна». Его почитают подателем богатства и плодородия. Во время жатвы Белун присутствует на нивах и помогает жнецам в их работе. Чаще всего он показывается в колосистой ржи, с сумою денег на носу, манит какого-нибудь бедняка рукою и просит утереть себе нос; когда тот исполнит его просьбу, то из сумы посыплются деньги, а Белун исчезает. Поговорка: «мусиц посябрывся (должно быть, подружился) с Белуном» употребляется в смысле: его посетило счастье . Это рассыпание Белуном богатств основывается на древнейшем представлении солнечного света золотом. Филология превосходно подтверждает такой дуалистический взгляд славянских племен на явления природы. Слова, означающие свет, блеск и тепло, вместе с тем послужили и для выражения понятий блага, счастия, красоты, здоровья, богатства и плодородия; напротив, слова, означающие мрак и холод, объемлют собою понятия зла, несчастия, безобразия, болезни, нищеты и неурожая: а) прилагательное белый (Бел-бог) собственно значит: светлый, ясный. Сближая слово свет (syjet, swiat) с родственными формами индоевропейских языков, мы находим в санскрите cveta= белый, эпитет, придаваемый божеству солнца . При возведении живописующего признака, выразившегося в определенных звуках, до общего понятия о предмете, первоначальная изобразительность слова делается нечувствительною для слуха и потому подновляется обыкновенно эпитетом, который и остается за ним, как «постоянный». Такой эпитет находим мы в выражениях: белый свет и белый день; из них первое получило смысл вселенной, т. е. всего видимого, озаренного небесным светом; литов. swie-tas и др.-прус. switai также употребляются в обоих смыслах - и как мир, и как стихия света . Выражение, встречаемое в галицкой песне : белый месяц соответствует обыкновенной эпической форме: светел или ясный месяц; в заговорах упоминается бел-горюч камень алатырь; колесницу Солнца возили белые кони. Согласно с этим древним значением, с корнем бел = бил соединяется идея плодородия, изобилия: у Нестора волхвы обвиняют жен, «яко си жито или обилье держат» . Опираясь на приведенные указания языка, приходим к заключению, что Белбог должен быть тождествен с Све(я)товитом, богом дневного и весеннего (= ясного) неба; без сомнения, первоначально это были только фонетически различные, но существенно равносильные прозвания одного и того же божества. В дальнейшем ходе развития за Световитом удержано древнейшее представление владыки неба, который не только блистает солнечным светом, но и творит весенние грозы, сражаясь с темными тучами; а с именем Белбога, кажется, по преимуществу сочеталось понятие дневного света = солнца. Такое положение подкрепляется известным в немецкой мифологии, соответственным славянскому Белбогу, названием: Baldag, Beldeg (сложное из бел и dag, dag, tag) - богом света, белого дня, сыном Одина. b) Слова свет (светить) и свят (святить) филологически тождественны; по древнейшему убеждению святой (серб. свет. илл. svet, ченгск. swaty, пол. swiety, лит. szwentas, szwyntas, др.-прус. swints, летт. swehtas, зенд. cpenta) есть светлый, белый ; ибо самая стихия света есть божество, не терпящее ничего темного, нечистого, в позднейшем смысле - греховного. Понятия светлого, благого божества и святости неразлучны, и последнее -прямой вывод из первого. Так от санскр. div - светить, блистать, играть лучами образовались греч. Zzvq (родит. Дюz;), лат. deus - бог, (50) divus - божественный, святой, dives - богатый, dies - день, сибир. дивно - много, изобильно, богато (сравни: сухмень - засуха, сушь - жаркое время и сухо - много, несметно), дивный - чудесный, славный, красивый; на то же совпадение понятий, какое встречаем в лат. deus и dives, указывает наше богатый, производное от бог ; слова «свет» и «день» сопровождаются у нас эпитетом божий, а «искра» называется святою: «свиту божого не видно», «свята искра»
Белобог и Чернобог вышли из родительского дома и пошли каждый своей дорогой
Богумир - в славянской мифологии - Сын Дажьбога и Морены. Он женился на Славуне и от него пошли все люди на Русской земле, племена от его детей. Даже в "Слове о полку Игореве" говориться : "Мы Дажьбожьи внуки
Бог Богумир. Славянская мифология
Великое множество прекрасных и мудрых легенд о прародителе Богумире сохранили древние священные книги славян - "Книга Велеса" и "Веда славян", а также родственные ведические предания.
Богумира также называли Богом Имиром, Благим Имиром (в "Книге Велеса" и скандинавской "Эдде"), царем Имой (в "Веде славян"), Йимой Хшайта (в "Авесте"), Ямой (в "Ведах Индии"), Йуем (в Китае), Джем-шидом (в "Книге царей" или "Шах-наме" Фирдоуси), Чим-булатом (в волжских, и прежде всего марийских, преданиях). Известно его имя было от Африки (Иман, Оман), Западной Европы (Кимер), Малой Азии (библейский Гомер), до Крайнего Севера России (Ямал) и Сибири (Омоль). Славяне называли его и царём Имой, а также, в "Книге Велеса", Богумиром (то есть богом-шаманом) и Благомиром (благим шаманом).
Великая тайна окружает сей образ. Его называют то чуть ли не Творцом Мира, то богом Смерти, то первым царём-жрецом, сыном Бога и Прародителем.
Сказания о Богумире
Более пяти тысяч лет минуло с тех пор, как в Ирийских-Уральских горах родился сын бога Весны и Солнца — Тарха Дажьбога и богини Зимы и Смерти — Марены Свароговны. Марена и Дажьбог наделили сына тайной двойного бессмертия — духовного и телесного. Дажьбог дал ему выпить млеко-абриту, которая истекала из сосцов небесной Коровы Амелфы, прабабки Богумира. И так Богумир обрёл духовное бессмертие.
Марена дала сыну бессмертие телесное. С тех пор часто к Богумиру приползал Змей, приносивший Богумиру яблоки из Ирийского сада. Он их вкушал, и болезни покидали его, тело обретало новые жизненные силы. Богумир остался смертным, но жизнь его могла продлеваться бесконечно. Но смертным было не место в Ирии, и потому Богумир вместе с женой Славуней оставили Ирийскую гору. Богумир предпочёл жизнь в явленном мире, выбрал радости и беды плотской преходящей жизни. Решил стать прародителем великих народов.
И ушёл он вместе с детьми и женою Славуней, дочерью патриарха Мана. Её почитали перерождением Матери Сва-Славы. А самого Богумира — перерождением Праотца Сварога, ибо был он внуком Сварога по линии Марены и правнуком — по линии Дажьбога.
Сварог, Бог Неба — праотец Богумира, потому потомки Богумира славяно-киммерийцы также дети Сварога. Об этом в "Книге Велеса" (Род II, 2:6) сказано: "И так Сварог — Отец, а прочие — суть сыны Его". Далее в "Книге Велеса" дана последовательность нисхождений Всевышнего. Первое: Род — "Отец всех родов", затем Сварог, далее сам Богумир — третий в сём ряду, от коего пошёл род "от Кия до князей киевских".
И с тех пор каждый потомок Богумира, всё славянство, несёт в себе ту изначальную божественную искру.
Степи, в коих поселилось семейство Богумира, как сказано в "Книге Велеса", расположены в Семиречье, у истоков Pa-реки, "за морем в Крае Зелёном". То есть за Каспийским (Хвалынским) морем, в степях южнее Урала, кои и ныне именуются Семиречьем. Рядом, на Южном Урале, исток Pa-реки. Исток Pa-реки (современной Волги) находится у гор Иремель и Аваляк. Pa-река текла по руслам нынешних рек — Белой, далее по Каме и Волге, нижнему течению Дона.
Семейство Богумира пришло в священную Медвежью долину, недалеко от высочайших гор Южного Урала — Иремель и Ямантау, вблизи Медведь-горы Аркаима ("арк" — значит "медведь"). Медвежьей она называлась также потому, что здесь являлся Велес в образе Медведя. Богумир поселился в Медвежьей долине, ибо почитал себя правнуком Велеса. Был он сыном Дажьбога и внуком Роси, отцом коей почитается Велес-Гвидон, согласно "Книге Велеса".
Здесь, в священной долине Аркаима, и был заложен Богумиром и его семейством святой Кайле-град по велению бога Велеса. Этот город упомянут в "Веде славян" как Круглый град (Калица, Коло-град, или Кайле-град).
Переселяясь из сего города, потомки Богумира основывали города с созвучными именами: в Средней Азии — Хиву, на Кавказе — Кияр, на Днепре — Киев.
В стенах святого Кайле-града Богумир и его семейство пережили Великий Потоп, случившийся после того, как Дажьбог расколол Золотое Яйцо с Кащеевой Смертью.
После Великого Потопа встала перед Богумиром непростая задача. Ему нужно было выдать своих дочерей замуж и женить сынов, дабы увидеть внуков и дабы род Богумира умножился. Но трудно было тогда отыскать женихов и невест, ибо земля обезлюдела.
Известны предания о многих дочерях Богумира, из которых в "Книге Велеса" упоминаются три: Древа, Полева и Скрева, от коих пошли роды древлян, полян и кривичей. Также
И вот Богумир решил искать мужей своим дочерям. И тогда он запряг повозку и поехал куда глаза глядят. И доехал до священного дуба, стоящего в поле, и остался ночевать у костра, свершая огненные жертвоприношения и призывая бога Огня.
И тогда явились Богумиру на конях дети бога Огня — Утренник, Полуденник, Вечерник и Полуночник — хранители четырёх сторон света, которые вместе с отцом берегут мир от вторжений в него злых сил. Их называют также на древнем языке Кумарами (то есть Юношами, Юнаками), и сошли они с горного хребта Кумартаг, что соединяет горы Ямантау и Иремель.
А потом явился и сам Семаргл, а затем и Белее, сопровождаемый своими детьми-мудрецами в образе медвежат. И были они душами семи звёзд Большой Медведицы, и звали их — Крив, Пров, Браг, Ант, Подаг, Арк и Сава. Они же известны и Ведам Индии под именами: Пулахстья (Крив), Васиштха (Пров), Бхригу (Браг), Ангирас (Ант), Дакши (Подаг), Вишвамитра (Арк) и т. д.
И тогда Богумир с женихами вернулся в Кайле-град. И был великий брачный пир. И отдал Богумир своих дочерей за сыновей богов. И их потомство положило начало многим великим родам людей, полубогов, а также родам лесовиков и русалок.
А от Семаргла и Ночи Купальницы был рождён Господь Купала (он же у индусов Капила), нисхождение в наш мир Всевышнего. И все потомки Богумира, в особенности славяне, почитают себя детьми богов. Потому и ныне мы называем русский народ — народом-богоносцем.
Шли годы. Род Богумира умножался, являлись новые города. Потомки Богумира стали наполнять землю, теснить роды первых древних людей.
И так на Урале и в южноуральских степях образовалось царство Богумира.
Cамым большим достижением Богумира по праву называют то, что он овладел секретами врачевания и узнал тайну телесного бессмертия (говорят, что от своей матери Марены — богини смерти). Так он себя и своих приближенных поставил наравне с богами. Потому он и прожил более 900 лет. Но это же было его грехом. Ибо познав тайну телесного бессмертия и тем более сделав её доступной многим людям, он принизил и отверг бессмертье духовное. Этим, по мнению пророка Заратуштры, было вызвано его дальнейшее падение.
"Вот что писали об Има-царе: был де на небе он три годины, Вышнему Богу службу справлял. Вышнего Бога он ублажал — Тот ему дар тогда даровал Ясную книгу..." ("Веда славян", VII, 110).
Има-Богумир стал величайшим царем-священником. Он смог живым вознестись на небо и три года служил у престола Всевышнего. Потому он и получил в дар от Бога Вышня "Ясную книгу", в коей заключены гимны богам, поющиеся во время жертвоприношений. И с этой книгой он спустился к людям.
Так он стал равен богам. Он стал почитаться наравне с Крышнем, Белесом и Колядою, которые также принесли от престола Всевышнего Святые Книги.
Богумир стал первым человеком, который начал следовать ведическим предписаниям и приносить жертвы богам. По "Книге Велеса" праотца Богумира богиня Лада и бог Квасура научили делать жертвоприношения возлиянием на алтарь священной сурицы.
Богумир также первым стал делать обильные жертвоприношения животных. В "Веде славян" говорится о том, что он приносил в жертву Велесу "триста волов и триста коров". А в "Авесте" сказано, что царь Има принёс в жертву богине Суре (она же река Ра-Сурья) на горе Хукарья (Ямантау) "сто жеребцов, и тысячу коров, и мириад овец". И это было именно жертвоприношением, ибо по авестийским легендам в ту пору люди не ели мяса.
На 700-ом, либо 900-ом году жизни (по источникам "Шах-наме" и Авесте) Богумир с помощью покорных ему дивов и дракона Ладона воздвиг свой престол до самого неба. Он решил, что нет никого выше его. Он возгордился и стал требовать, чтобы его почитали "главным над всеми богами", то есть не только Сыном Бога, но Самим Всевышним — Сыном равным Отцу.
Царить над Вселенною — вот мой удел.
Немало свершил я блистательных дел.
Искусства и знанья живительный свет
Я первый зажёг, мне подобного нет!
"Шах-наме", Джемшид, 945.
Вот что сказал Джемшид-Богумир. Также он начал требовать непокорившихся ему именовать демонами. И он начал войну против них во всех землях.
После сих слов и дел многие люди смутились. Одни повергли статуи старых богов и поставили в храмах изображения царя Богумира. А иные не захотели подчиняться сему нововведению. Дело дошло и до религиозных междоусобиц. Так, предки скандинавов и германцев приняли Имира-Богумира как Бога. В скандинавских преданиях, в Эдде, образ Имира вытеснил Рода и Сварога. Имир в Эдде — это сам Творец-Род, из тела коего в начале времён является мир.
Иные народы, например, предки славян, отнеслись к сему спокойнее — они продолжили почитать и Рода, и иных богов, и сына Дажьбога — Богумира. Богумир славянами почитался равным Сварогу, но тем не менее никто не забывал, что он пришёл после Сварога. В "Книге Велеса" сказано, что Богумир "был наречён Творцом-Твастырем, ибо Тот (Твастырь Сварог) Праотец ему и всем славянам" (Род И, 2:4). Наречь Твастырем — это значит дать Богумиру имя самого Творца Сварога. Также там говорится, что "Боги нарекли имя сие", чем подтверждается богооткровенность сего имени Богумира — перерождения Твастыря-Сварога.
Тем временем на земле явился сам Владыка Зла Ахриман (Чернобог). Он основал Вавилон, потом соблазнил сына царя праарабов-семитов Зохака и обратил его в трёхглавого дракона (авест. Ажи Дахака, он же у сербов — Аждайя, у болгар — Аждер, у русских — Ящер).
Держава Богумира стала распадаться от религиозных междоусобиц. И дело дошло до того, что нашлись ближайшие сподвижники Богумира, пришедшие на поклон к Зохаку, дабы он встал царём земли Киммерийской и навёл там порядок. Сделали они это потому, что у Богумира пропал божественный знак "фарр", от него ушёл дракон Ладон. А поскольку Зохак сам обернулся драконом, — значит, решили они, "фарр" перешёл к нему.
Началась долгая война сторонников Богумира и Ящера. Битвы бушевали на огромном пространстве Евразии в горах и на равнинах от Вавилона до уральского Кайле-града. Из одних только пленников, которым едва удалось избежать жертвоприношения Ящеру, образовался народ курдов (они же на Урале — башкиры).
После многих битв войска Богумира потерпели поражение. Кайле-град был покинут. Началось ужасное тысячелетнее правление дракона Зохака, воздвиглось царство Чернобога, которое было разрушено только в следующую эпоху, после прихода сына Дажьбога — Ария.
Богумиру пришлось бежать в Китай, где он через сто лет был убит. Согласно старой уральской легенде, его убил сам отец Дажьбог (либо Велес в одном из своих воплощений). Он разрубил Богумира на две половины. Одна, тёмная, ушла в Пекло. Она обернулась чудовищем Ямой, которое стало пожирать души грешников.
Вторая часть, светлая, вознеслась в Ирий. В Ирии Богумир сел одесную Дажьбога среди великих богов, он стал небесным покровителем славян.
Белун - по белорусским поверьям бог жатвы в образе старика со светлой бородой, в белых одеждах. Он помогает жать, награждает золотом того, кто ему услужит. Так же он помогает заблудившимся в лесу выводя их на тропу. Хотя сам в лес он не заходит, потом
Белун обычно представлялся старцем с длинной белой бородой, в белых одеждах и с посохом в руке, окруженным сиянием.
Крестьяне в некоторых местах и при христианстве верили, что Белун, находясь на небесах, собирает своим посохом белые облака, если их разогнали ветры и протыкает их, чтобы пролить дождь, а также разгоняет облака, чтобы светило солнце.
В легендах и преданиях Белун неизменно выступал как податель всяческого добра, удачи, счастья, богатства и плодородия, а также как воплощение света и олицетворение светлого времени дня. Верили, что Белун является только днем, и при этом часто помогает путникам, которые заблудились в дремучем лесу, выводя их на дорогу. Существовала поговорка: "Цёмна у лесе без Белуна!" ("Темно в лесу без Белуна!").
Кроме того, Белун очень часто выступал как дух нивы и жатвы. Считалось, что в страдную пору он присутствует на нивах, ходит возле полей, появляется в колосистой ржи. Верили, что он охраняет колосья и помогает им расти, цвести, поспевать, а также часто помогает жнецам, работающим в поле.
Существовала легенда, что Белун иногда показывается в колосистой ржи и с носа у него свисают длинные сопли. Он манит к себе какого-нибудь бедняка, работающего в это время в поле, и просит утереть себе нос. Если же тот исполнит его просьбу, то в руках у него останется золото, а Белун исчезнет без следа.
Вечерка - в славянской мифологии - богиня вечера (ей соответствует Вечерник) Сестра Полудницы, Купальницы и Зари - Зареницы. В русских сказках и заговорах все три (или четыре, включая «полуночную») сестры-зари родились в одну ночь, Вечерка - с вечера (отсюда назв.). Отождествляется с Венерой - Вечерницей
Вий - в славянской мифологии - царь подземного мира, брат Дыя. Воевода Чернобога. В мирное время он тюремщик в Пекле. Он держит в руке огненный бич которым потчует грешников. У него смертоносный взгляд который скрыт под огромными веками или ресницами, одно из восточнославянских названий которых связывается с тем же корнем: ср. укр. вiя, вiйка, белорус. вейка - «ресница». По русским и белорусским сказкам, веки, ресницы или брови Вия поднимали вилами его помощники, отчего человек, не выдерживавший взгляда Вия, умирал. Сохранившаяся до 19 в. украинская легенда о Вие известна по повести Н. В. Гоголя. Возможные соответствия имени Вий и некоторых его атрибутов в осетинских представлениях о великанах-ваюгах заставляют признать древние истоки сказания о Вие. Об этом свидетельствуют также и параллели образу Вия в кельтском эпосе, и обилие типологических параллелей в мифологических функциях глаза. Ний (зап.-слав) в православии - св. Касьян - бог навьего подземного мира и посмертный судья, по Длугошу ("История Польши", XV в.), возможно, одна из ипостасей Велеса: "KH.I. ... Плутона прозывали Ныя (Nya); его считали богом подземного мира, хранителем и стражем душ, покинувших тела, и происли у него после смерти провести в лучшие места преисподней, и поставили ему главное святилище в городе Гнезно, куда сходились изо всех мест."
Мацей Стрыйковский в "Хронике польской, литовской и всей Руси" в 1582 году пишет: "Плутона же, бога пекелъного, которого звали Ныя, почитали вечером, просили у него по смерти лучшего усмирения непогоды. " "И вдруг настала тишина в церкви: послышалось вдали волчье завывание, и скоро раздались тяжелые шаги, звучавшие по церкви, взглянув искоса, увидел он, что ведут какого-то приземистого, дюжего, косолапого человека. Весь был он в черной земле. Как жилистые крепкие корни выдавались из него засыпанные землею руки и ноги. Тяжело ступал он, поминутно оступаясь. Длинные веки были опущены до самой земли. С ужасом заметил Хома, что лицо было на нем железное. Его привели под руки и прямо поставили к тому месту, где стоял Хома. - Подымите мне веки: не вижу! - сказал подземным голосом Вий. - И все сонмище кинулось подымать ему веки." Мы знаем, что в сказках типа "Бой на Калиновом мосту" герой и его названые братья справляются с тремя чудо-юдами, затем раскрывают козни чудо-юдовых жен, но мать змеев смогла обмануть Ивана Быковича и "утащила его в подземелье, привела к своему мужу - старому старику. - На тебе - говорит, - нашего погубителя. Старик лежит на железной кровати, ничего не видит: длинные ресницы и густые брови совсем глаза закрывают. Позвал он тогда двенадцать могучих богатырей и стал им приказывать: - Возьмите-ка вилы железные, поднимите мои брови и ресницы черные, я погляжу, что он за птица, что убил моих сыновей. Богатыри подняли ему брови и ресницы вилами: старик взглянул..." Не правда ли, похоже на Гоголевского Вия. Старый старик устраивает Ивану Быковичу испытание с похищением для него невесты. А затем соревнуется с ним, балансируя над огненной ямой, стоя на доске. Старый старик этот проигрывает испытание и низвергается в огненную яму, т.е. в самую глубь своего нижнего мира. В связи с этим не лишне упомянуть на то, что южные славяне зимой проводили новогодний праздник, где сжигался старый, змеевидный бог Бадняк (соотносимый со старым годом), а его место занимал молодой Божич. На Украине есть персонаж Солодивый Бунио, а попросту Шолудивый Боняк (Бодняк), иногда он является в образе "страшного истребителя, взглядом убивающим человека и превращающим в пепел целые города, счастье только то, что этот убийственный взгляд закрывают прильнувшие веки и густые брови". "Длинные брови до носа" в Сербии, Хорватии и Чехии, а также в Польше были признаком Моры или Зморы. это существо считалось воплощением ночного кошмара. Приехавший к слепому(темному) отцу Святогора погостить Илья Муромец на предложение "пожать руку" подает слепому великану кусок раскаленного докрасна железа, за что получает похвалу:" Крепка твоя рука, хороший ты богатырек" . Болгарская секта богомилов описывает Дьявола, как превращающего в пепел всех, кто посмеет взглянуть ему в глаза . В сказке о Василисе Прекрасной, которая жила в услужении у Бабы-яги, говорится о том, что она получила в подарок за труды - в одних случаях - горшок (печь-горшок), в других случаях - череп. Когда она вернулась домой, череп-горшок сжег дотла своим магическим взглядом ее мачеху и дочерей мачехи. Таковы, далеко не все источники о древнейшем навьем божестве Вий, который имеет аналоги у древних ирландцев - Ыссбаддадена и Балора. Он же в дальнейшем, вероятно, сливается с образом Кощея (сын Матери Земли, изначально земледельческий бог, затем - царь мертвых, бог смерти). Близок по функциям и мифологеме к греческому Триптолему. Утка, как хранительница яйца со смертью Кощея, почиталась его птицей. В православии заменен злым святым Касьяном, чей день отмечался 29 февраля.
Касьян на что ни взглянет - все вянет. Касьян на скот взглянет, скот валится; на дерево - дерево сохнет.
Касьян на народ - народу тяжело; Касьян на траву - трава сохнет; Касьян на скот - скот дохнет.
Касьян все косой косит...
Любопытно, что Касьяну подчинены ветра, которые он держит за всевозможными запорами. Обращает на себя внимание родство слов КОЧерга, КОШевой, КОЩей и КОШ-МАР. Кощ - "случай, жребий" (ср. Макощ). Предполагалось, что Чернобог кочергами ворошит угли в пекле, чтобы из этой мертвой материи народилась новая жизнь. Есть православный святой Прокопий Устюжский, изображаемый с кочергами в руках, как, например, на барельефе церки Вознесения на Б.Никитской улице в Москве 16 века. Этот Святой введенный в 13 веке, ответственен за урожай, у него три кочерги, если он их несет концами вниз - уражая нет, вверх - будет урожай. Таким образом, можно было предугадать погоду и урожайность. Кощей в более позднюю эпоху выделился в самостоятельный космогонический персонаж, который заставляет живую материю быть мертвее, связан с хтоническими персонажами типа зайца, утки и рыбы. Несомненно, связан с сезонными омертвениями, является врагом Макоши-Яги, которая проводит героя в его мир - кощное царство. Интересно и имя героини, похищаемой Кощеем - Марья Моревна (смерть смертная), т.е. Кощей - еще большая смерть - стагнация, смерть без возрождения. Почитание ежегодное Вия-Касьяна приходилось на 14-15 января, а также 29 февраля -Касьян День.
Велес Велес и его Книга Велес и его Книга Виктор Корольков В «Повести временных лет» летописец Нестор называет Велеса «скотьим богом», покровителем домашних животных. Возможно, этот монах плохо знал дохристианскую мифологию Руси или постарался приуменьшить значение сына Рода, брата Сварога. Велес — один из величайших богов древнего мира. Его главным деянием стало то, что он привел сотворенный Родом и Сварогом мир в движение. День стал сменять ночь; за зимой неизбежно следовали весна, лето и осень; за выдохом — вдох, после печали — радость. Это было не однообразное повторение одних и тех же циклов, а обучение основам жизни. Люди учились преодолевать трудности и ценить счастье. Коловращение происходит по высшему закону Прави вслед за движением Солнца по небу — Посолонь. Направляющей силой является Великая Любовь, помогающая в испытаниях. Именно об этой силе написал итальянский поэт Данте в «Божественной комедии»: «Любовь, что движет Солнце и светила».
Символом этого движения от Тьмы к Свету, от Нави через Явь к Прави, является знак солнцеворота, или на санскрите — свастика. При этом очень важно знать, куда направлены изогнутые лучи солнцеворота: если верхний луч смотрит влево, то движение будет идти «по часовой стрелке» — Посолонь — слева направо, к Прави.
Если же верхний конец свастики повернут вправо, то движение жизни пойдет вспять — Осолонь, «против часовой стрелки», от мира богов — Прави, к черной Нави, обители Чернобога, Седуни и Дыя. Такой символ является «гербом» сил Тьмы. Человек, следующий от Добра ко Злу, будет все больше озлобляться, чернеть душой. Не зря же и в наши дни, мы трижды плюем через левое плечо, за которым стоит злая сила, а о хорошем деле говорим, что оно правое, то есть правильное. Этот закон правильности движения дал миру Велес. Он записан в священной «Книге Велеса»(«Велесовой Книге»). А напоминали о нем и толковали людям волхвы, служители великого (это слово образовано от имени Велес) бога. Таким образом, Велес был не только помощником в практической жизни, но и изначальным, вечноживущим мудрецом, а также учителем Закона. Обширные, богато украшенные храмы Велеса были во многих местах русской земли: вблизи Новгорода, в других местах Русского Севера, в Ростове и Киеве. В христианскую эпоху культ Велеса был заменен почитанием покровителя скота Святого Власия. В Новгороде на месте былого храма проложена Волосовая улица. В Ростове воздвигнут храм Святого Власия. На Украине на зимние Святки и Масленицу можно встретить ряженых — людей в «волосатых», мехом наружу, тулупах и в рогатых масках. Это все, что осталось от праздников Велеса. Русские летописи по договорам Олега и Святослава с греками: В лето 6415 (911): "Цесарь же Леон с Александрьмь мир сьтвориста с Ольгьм, имьшеся по дань и роте заходивьше межю собою, целовавьше сами крьст, а Ольга водивьше на роту и мужа его по Русьскому закону и кляшася оружием своимь и Перуньмь, богьмь своимь и Волосьмь скотиемь богьмь и утвердиша мир". В лето 6479 (971). "...да имеем клятву от бога, в нь же веруем и от Перуна и от Волоса, скотия бога". Вероятно, Велес и податель богатства (через скот, основное богатство кочевых племен - "бог скотов" ("О идолах Владимировых"), а позднее и просто бог достатка, который зарабатывается трудом на протяжении всей жизни. Есть все основания полагать, что именно Велес следит за исполнением законов и договоров, он отец и рассудитель истины, подобный Гермесу и Одину. Потому "Вторый (идол) Волосъ, бог скотiй, бяше у них (язычников) во великой чести" ("Густинская летопись"). Упоминание Велеса в договоре, рядом с Перуном - покровителем князя и дружины, не случайно. Меркурия германцы также призывали в паре с воинственным Марсом. И не случайна здесь сакральная пара - мудрый, старый, не совсем положительный в христианском смысле этого слова "скотий бог" и сильный, молодой воин-властитель. Несмотря на явные атрибуты черноты Велес, как Один, Меркурий и Гермес - бог наук и мудрости. В "Слове о Полку Игореве" находим "Чи ли воспети было, вещий Бояне, Велесовь внуче...". Встречается его имя и в позднем по записи обрядовом тексте македонских болгар, так называемой "Веде славян" в изд. Верковича (IV, 5.5-13). А в мифологии балтов черного бога именуют Виелоной, Велнсом или Велсом, что собственно и означает "чёрт", "дьявол" - это постоянный противник Громовержца и владелец мира мертвых, шут и трикстер. Довольно заметна идентичность этого имени и сходства этого образа со славянским Велесом.
Царевна-волхова Царевна-волхова Михаил Врубель 1898 год В христианском апокрифе "Хождение Богородицы по мукам" Велес прямо назван бесом, но еще он назван и "злым богом", почти как Чернобог у Гельмольда в "Славянской Хронике" (подразумевается, что были и добрые боги, обращаем внимание на множественное число): язычники "это те, которые богами называли; солнце и месяц, землю и воду, зверей и гадов, кто в жестокосердии своем дал богам имена, как людям, и те, которые почитали Утрия, Трояна, Хорса, Велеса, превратив бесов в богов. И в этих злых богов верили люди".
Боже ле Власе ле Жива ма Юда учила Да си пее Ясна Книга, да си пее и да пише. Учила ма, Боже, научила. И ты, Боже, да ма учишь Да си праве кушер-та. Да ми дадешь триста вола, Триста вола, триста крави
Дословно по другому списку: "вероваша, юже ны бе тварь Бог на работоу створил, то то они все богы прозваша солнце и месяц землю и водоу, звери и гады, то сетьнее и члвчь окамента оутрия трояна хрса велеса пероуна на Богы обратиня бесом злым вероваша, доселе мракмь злым одержими соуть, того ради сде тако моучаться". Рядом с ним, Велесом, в перечне стоят Троян, согласно сербским легендам опасающийся солнечного света и имеющий козлиные уши великан, а также Хорс. "Слово о полку Игореве" свидетельствует о некоем ночном пути Хорса, ибо Всеслав рыскал в образе волка именно ночью: "Всеслав князь людем судяше, князем грады рядяше, а сам в ночь волком рыскаше; из Кыева дорискаше до кур Тмутороканя, великому Хорсови волком путь прерыскаше". Чехи, даже приняв христианство, помнили Велеса, как одного из самых могущественных "демонов", приносили в жертву ему черных кур и голубей. В "Слове святого Григория" сказано о поклонении славян "скотному богу и попутнику и лесну богу". То есть Велесу - богу скотьему, покровителю путешественников, богу лесов.
Велес Бог мудрости и удачи мог принимать любые обличья.
Чаще всего Велеса изображали мудрым стариком, защитником растений и животных О черноте Велеса свидетельствует отсутствие его столпа в пантеоне князя Владимира, столп Велеса стоял отдельно, не на холме, а на Подоле. Между тем и разделываются с Велесом в Киеве при Владимире, отправляя в загробным мир по реке, то есть не уродуют, а хоронят старого бога. В "Житие Владимира" говорится: "А Волоса идола... веле в Почайну реку воврещи" Этим, якобы Владимир отправил Велеса, как доселе и Перуна, в плавание в царство мертвых. Упокоил, стало быть, двух самых известных славянских богов. Впрочем, в Ростове много позже каменный кумир Велесу рушат. В житие Авраамия Ростовского сказано: "Чудский конец поклонялся идолу каменну, Велесу." Обращаем внимание на сакральное местоположение кумира - Чудский конец. С Велесом сравнивается непосредственно бес, владеющий знанием о спрятанных кладах. И Авраамий, уничтоживший "идолу камену" Волоса в Ростове, "едва не стал жертвой беса", преобразившегося в свою противоположность - "в образ воина, который возвел на него навет "царю" Владимиру..". Бес "обвинил Авраамия в том, что тот занимается волхвованием, что он утаил от князя найденный им в земле медный котел с деньгами".
Это поистине дьявольская издевка достойна трикстера Локи и навьего бога - Одина. И Авраамий, уничтоживший "идолу камену" Волоса в Ростове, "едва не стал жертвой беса", преобразившегося в свою противоположность - "в образ воина, который возвел на него навет "царю" Владимиру..". Бес "обвинил Авраамия в том, что тот занимается волхвованием, что он утаил от князя найденный им в земле медный котел с деньгами". Это поистине дьявольская издевка достойна трикстера Локи и навьего бога - Одина. В "Сказании о построении града Ярославля", источнике XVIII века, восходящем к древней записи, "которая хотя и подновлялась позднее, но тем не менее в достаточной степени отразила истинный ход событий", прямо говориться, что волхвы были жрецами "скотьего бога": "Сему же многоказненному идолу и керметь (капище) створена бысть и волхов вдан, а сей неугасимый огнь Волосу держа и жертвенная ему кури". Жрец гадал по дыму костра, и если гадал плохо, а огонь угасал, то жреца казнили. И люди эти клятвою у Волоса обещали князю жить в согласии и оброки давать ему, но только не хотели креститься… При засухе язычники молили слезно своего Волоса, чтобы низвел дождь на землю… На месте, где некогда стоял Волос, тут и дудки, и гусли, и пение, раздававшееся много раз, и плясание некое было видимо. Скот же когда на этом месте ходил, необычной худобе и недугу подвергался. Говорили, что вся эта напасть была гневом Волоса, что он превратился в злого духа, дабы сокрушить людей, как сокрушили его и керметь". Николай Карамзин пересказывает (без ссылки на источник, но это по сути один из вариантов "Великопольской Хроники") "для любопытных" "басни", в одной из которых находим: "Словено-Русские князья, обрадованные такою грамотою (от Александра Македонского), повесили оную в своем капище с правой стороны идола Велеса... Чрез несколько времени восстали от их рода два князя Лях (Мамох, Лалох) и Лахерн, воевали землю Греческую и ходили под самый царствующий град: там, близ моря, положил свою голову Князь Лахерн (где создан был после монастырь Влахернский...)".
С большой долей вероятности можно говорить, что Велес - водчий и пастырь мертвых как его балтские аналоги, как и святой Николай. "Бежит река огненная, чрез огненну реку калиновый мост, по тому калинову мосту идет стар матер человек; несет в руках золотое блюдечко, серебряно перышко... сбавляет с раба божьего семьдесят болезней". Бог-оборотень, хозяин магии и сокровенного, властитель перекрестков, навий бог, как нами было показано в нашей предыдущей книге , где проводился функциональный анализ образов Тота, Гермеса, Меркурия, Одина, Велеса. Одно из его имен Мокос - муж Макоши, богини судьбы (нам известно по меньшей мере четыре поминания Мокоша-Мокоса в мужском роде) - таким образом и сам Велес, выступающий в сказках, как старик с путеводным клубком - бог Удачи. Заметим, что в индоевропейской традиции боги имеющие сходные имена, обладали и сходными функциями. Например, римские лары, русские мавки, русалки, римские Фавн и Фавна, индийские Адитьи и т.д.
У словен приильменских, Волос-Велес, вероятно, выступал также под именем Ящера или Волхова. Почитание приходилось на 19 декабря - Николу Водяного Волх, Волхов, Волховец - также и сын Ящера, бог-оборотень, бог охоты и добычи подобный Велесу, вероятно, владелец вод и, возможно, покровитель воинов, указания на него есть в "Слове о Полку Игореве", былинах о Волхе Всеславиче и Садко, Первых Новгородских летописях, как Вук-Огненный Змей описан у сербов. Первопредок - Серый вещий Волк из русских сказок. Ипостась Велеса. День его отмечают в средней полосе России 2 октября, это начало охотничьего сезона. Волосыни - жены Велеса, созвездие Плеяд согласно И.И.Срезневскому (они же Власожелищи, Бабы) со ссылкой его на сочинение Афанасия Никитина "Хождение за три моря": "Волосыни да кола въ зорю вошли, а лось головою стоитъ на восток" . Волосожары - Млечный Путь - "Велес чесався и волосья разбросал". По древнейшим представлениям (египтяне, германцы, славяне), Вселенная появилась от небесной коровы. Млечный путь - ее молоко. Велес - сын Коровы Вселенной. Лось - Созвездие Большой Медведицы - чертоги Велесовы.
Итак, Велес:
1. "Скотий бог" - хозяин Дикой Природы. 2. Водчий на всех Дорогах, господин Путей, покровитель всех путешественников. 3. Хозяин Нави, властитель Непознанного, Черный бог. 4. Посмертный судья и прижизненный испытатель. 5. Могучий волшебник и повелитель магии, оборотень. 6. Покровитель торговли, посредник в договорах и толкователь законов. 7. Податель богатств. 8. Покровитель знающих, учитель искусствам, в том числе скальдическому. 9. Бог удачи.
День Велеса - среда, камень - опал или обсидиан, металл - свинец или ртуть, дерево - ель, сосна, орех или ясень (тис), именно из них следует делать обереги, посохи, кумиров и прочие предметы, связанные с культом Велеса. Мифообраз северного бога-волшебника, конечно, несколько иной, чем в Южной Традиции. Местами устройства жертв Велесу и посвящений ему являются густые хвойные леса. Зачастую непролазные с покляпыми деревьями и валежником, Велес волохат и любит мхи да лишайники, а также грибы, возможно, ставили ему кумир или клали требы на развилке и перекрестках трех лесных дорог. Три вечнозеленых дерева (часто сосны - отсюда и "заблудиться в трех соснах") и муравейники - тоже знаки Велесовы. Если на равнинной местности - то те же перекрестки, но с одиноким деревом или камнем на них. На капищах Велеса могли висеть не только грамоты с письменами, как в легенде, а также скотьи черепа или рога. Вероятно, и сам кумир Велесу увенчивали рогами - еще и отсюда его отождествление с Сатаной, или кривой палкой. Велесу жертвовали медью, ибо он - бог благополучия и достатка, шерстью и мехом, а также возливали пивом и квасом - теми напитками, которые он научил людей готовить по одной из легенд. Изображения кумиров Велеса могут содержать изображения того же рога (или быть рогатыми), а также мертвую человечью голову в руке бога. Кумиры Велесу, согласно реконструкции Д.Громова, ставили не на вершине холмов, а на склоне или в низине, ближе к водам. Его, Велесовы, дни праздновали особо торжественно 22-24 декабря, 31 декабря, 2 и 6 января - в дни Николы Зимнего, 24 февраля просили "скотьего бога" сшибить рога с Зимы. А также чтили его и в дни чествования Николы Вешнего - 22 мая (Ярилин день, семик). 12 июля - когда ставят первый сноп и начинают косить, заготавливая сено для скота. Между 18 и 20 августа Велесу завивали клок на убранном поле "на бородку" - Николина борода.
На протяжении всех веков языческая традиция противостояния Черного и Белого бога продолжается и проявляет себя на всех уровнях. Первый - Старый - умиротворяет природу, второй - Молодой - ее возрождает, а с ней и восстает сам, полный сил. Весной молодой сменяет старого, а Новый меняет Прежнего. Затем цикл повторяется, и так будет вечно.
Велесова книга Дощечка № I 9a, аверс, Сказание о Богумире «Велесова книга» («Влесова книга», «Книга Велеса») — перевод священных текстов новгородских волхвов IX века, в которой рассказана древнейшая история славян и других народов от конца II тысячелетия до нашей эры до конца I тысячелетия нашей эры (IX век).
Ему подчинялись все низшие духи. Велес женился на Азовушке (духе азовского моря (дочери Сварога и Матери Земли) Волшебной обителью Велеса и Азовушке стал остров Буян. В основном Велес занимался земными делами ведь его почитали как владыку лесов, животных, богом поэзии и достатка. Он был лунным богом, братом Солнца и Великим Хранителем Прави. По ведическом учениям, после смерти, людские луши поднимались по лунному лучу к вратам Нави. Здесь души встречает Велес. Чистые души праведников отражаются от Луны и уже по солнечному лучу идут к Солнцу – обители Всевышнего. Иные души либо остаются с Велесом на Луне и очищаются, либо вновь воплощаются на Земле в людей или низших духов. Так же велес является стражем и хранителем реки Смородины, Ра-реки и Черного камня. Имя Велеса, по мнению многих исследователей происходит от слова «волохатый» – мохнатый, что ясно указывает на связь божества со скотом, покровительством которого он являлся. (Так же, возможно что слово «волхв» происходит от имени этого бога и от обычая его жрецов одеваться в вывороченные мехом наружу «волохатые» шубы для подражания своему божеству) Велесу приносили в жертву быков, овец. Он воплощал силу золота. Отсюда понятен смысл клятвы Святослава: «если они предадут Перуна – пусть пожелтеют как золото» Перун и Велес не просто соседствовали в клятвах, но и противостояли друг другу: первый был богом дружины, а второй богом всей остальной (невоенной) Руси. В то время как изображение Перуна находилось в верхней, княжеской части Киева, изваяние Велеса стояло внизу, на Подоле, у торговых пристаней. Некоторые свойства и приметы языческого Велеса позднее сказались у христианского Власия. Согласно преданиям, Змей Волос (Велес) каким-то образом сочетает в своем облике мохнатость и чешую, летает на перепончатых крыльях, умеет выдыхать огнь (хотя сам до смерти боится огня, в первую очередь молнии) и очень любит яичницу и молоко. Поэтому другое имя Велеса Смок, Цмол, Есть основания думать, что укрощенный, загнанный в подземелье Велес стал «ответственным» за земное плодородие и богатство. Он от части утратил свое чудовищное обличие, сделался более походим на человека. Не зря же последний пучок колосьев оставляли в поле «Волосу на бородку» Велес обладал волшебными предметами, а именно у Велеса были волшебные гусли, и когда он начинал на них играть то все вокруг забыли обо всем. А чудесной игре на волшебных гуслях Велес учился у самой Живы. Святилища Велеса устраивались обычно в низинах и оврагах или рощах. Велесов день - Комоедицы, 24 марта. В этот день медведь просыпается и из берлоги выходит. Начинается новый год. Комоедицами заканчивается двухнедельное празднество новогоднее, с 9 марта отсчет... Хоронят зиму с ее метелями да морозным страхом, катятся огненные колеса с горы... В этот день зажигают новый огонь во всех домах, чистый огонь новой жизни.
Есть все основания полагать, что именно Велес следит за исполнением законов и договоров, он отец и рассудитель истины, подобный Гермесу и Одину. Потому "Вторый (идол) Волосъ, бог скотт, бяше у них (язычников) во великой чести" ("Густинская летопись ). Упоминание Велеса в договоре, рядом с Перуном — покровителем князя и дружины, не случайно. Меркурия германцы также призывали в паре с воинственным Марсом. И не случайна здесь сакральная пара — мудрый, старый, не совсем положительный в христианском смысле этого слова "скотий бог" и сильный, молодой воин-властитель. Несмотря на явные атрибуты черноты Велес, как Один, Меркурий и Гермес — бог наук и мудрости. В "Слове о Полку Игореве" находим "Чи ли воспети было, вещий Бояне, Велесовъ внуче...". Встречается его имя и в позднем по записи обрядовом тексте македонских болгар-помаков, так называемой "Веде славян" в изд. Верковича (см. например IV, 5. 5-13).
Боже ле Власе ле Жива ма Юда учила Да си пее Ясна Книга, да си пее и да пише. Учила ма, Боже, научила. И ты, Боже, да ма учишь Да си праве кушер-та. Да ми дадешь триста вола, Триста вола, триста крави
В апокрифе "Хождение Богородицы по мукам" Велес прямо назван бесом, но еще он назван и "злым богом", почти как Чернобог у Гельмолда в "Славянской Хронике" (подразумевается, что были и добрые боги, обращаем внимание на множественное число): язычники "это те, которые богами называли; солнце и месяц, землю и воду, зверей и гадов, кто в жестокосердии своем дал богам имена, как людям, и те, которые почитали Утрия, Трояна, Хорса, Велеса, превратив бесов в богов. И в этих злых богов верили люди ". Дословно по другому списку: "вероваша, юже ны бе тварь Бог наработоу створил, то то они все богы прозваша солнце и месяц землю и водоу, звери и гады, то сетьнее и члвчь окамента оутрия трояна хрса велеса пероуна на Богы обратиня бесом злым вероваша, доселе мракмь злым одержими соуть, того ради еде тако моучатъея". Рядом с ним, Белесом, в перечне стоят Троян, согласно сербским легендам опасающийся солнечного света и имеющий козлиные уши великан, а также Хоре. "Слово о полку Игореве" свидетельствует о некоем ночном пути Хорса, ибо Всеслав рыскал в образе волка именно ночью: "Всеслав князь людем судяше, князем грады рядяше, а сам в ночь волком рыскаше; из Кыева дорискаше до кур Тмутороканя, великому Хорсови волком путь прерыскаше". Чехи, даже приняв христианство, помнили Велеса, как одного из самых могущественных "демонов", приносили в жертву ему черных кур и голубей . В "Слове св. Григория" сказано о поклонении славян "скотноу богоу и попутникоу и лесну богу". Т.е. Велесу - богу скотьему, покровителю путешественников, богу лесов. О черноте Велеса свидетельствует отсутствие его столпа в пантеоне князя Владимира, столп Велеса стоял отдельно, не на холме, а на Подоле. Между тем и разделываются с Велесом в Киеве при Владимире, отправляя в загробным мир по реке, т.е. не уродуют, а хоронят старого бога. В "Житие Владимира" говорится: "А Волоса идола... веле в Почайну реку воврещи" Этим, якобы Владимир отправил Велеса, как доселе и Перуна, в плавание в царство мертвых. Упокоил, стало быть, двух самых известных славянских богов. Впрочем, в Ростове много позже каменный кумир Велесу рушат. В житие Авраамия Ростовского сказано: "Чудский конец поклонялся идолу каменну, Велесу." Обращаем внимание на сакральное местоположение кумира — Чудский конец. С Белесом сравнивается непосредственно бес, владеющий знанием о спрятанных кладах. И Авраамий, уничтоживший "идолу камену" Волоса в Ростове, " едва не стал жертвой беса", преобразившегося в свою противоположность — "в образ воина, который возвел на него навет "царю" Владимиру..". Бес "обвинил Авраамия в том, что тот занимается волхвованием, что он утаил от князя найденный им в земле медный котел с деньгами". Это поистине дьявольская издевка достойна трикстера Локи и навьего бога — Одина. В "Сказании о построении града Ярославля", источнике XVIII века, восходящем к древней записи, "которая хотя и подновлялась позднее, но тем не менее в достаточной степени отразила истинный ход событий", прямо говориться, что волхвы были жрецами "скотьего бога": "Сему же многоказненному идолу и керметь (капище) створена быстъ и волхов вдан, а сей неугасимый огнь Волосу держа и жертвенная ему кури". Жрец гадал по дыму костра, и если гадал плохо, а огонь угасал, то жреца казнили. "И люди эти клятвою у Волоса обещали князю жить в согласии и оброки давать ему, но только не хотели креститься... При засухе язычники молили слезно своего Волоса, чтобы низвел дождь на землю... На месте, где некогда стоял Волос, тут и дудки, и гусли, и пение, раздававшееся много раз, и плясание некое было видимо. Скот же когда на этом месте ходил, необычной худобе и недугу подвергался... Говорили, что вся эта напасть была гневом Волоса, что он превратился в злого духа, дабы сокрушить людей, как сокрушили его и керметь. Н.М. Карамзин пересказывает (без ссылки на источник, но это по сути один из вариантов "Великопольской Хроники") "для любопытных" "басни", в одной из которых находим: "Словено-Русские князья, обрадованные такою грамотою (от Александра Македонского), повесили оную в своем капище с правой стороны идола Велеса... Чрез несколько времени восстали от их рода два князя Лях (Мамох, Лалох) и Лахерн, воевали землю Греческую и ходили под самый царствующий град: там, близ моря, положил свою голову Князь Лахерн (где создан был после монастырь Влахернский...)" С большой долей вероятности можно говорить, что Велес - водчий и пастырь мертвых как его балтские аналоги, как и св. Николай. "Бежит река огненная, чрез огненну реку калиновый мост, по тому калинову мосту идет стар матер человек; несет в руках золотое блюдечко, серебряно перышко... сбавляет с раба божьего семьдесят болезней". Бог-оборотень, хозяин магии и сокровенного, властитель перекрестков, навий бог, как нами было показано в нашей предыдущей книге , где проводился функциональный анализ образов Тота, Гермеса, Меркурия, Одина, Велеса. Одно из его имен Мокос - муж Макоши, богини судьбы (нам известно по меньшей мере четыре поминания Мокоша-Мокоса в мужском роде) — таким образом и сам Велес, выступающий в сказках, как старик с путеводным клубком - бог Удачи. Заметим, что в индоевропейской традиции боги имеющие сходные имена, обладали и сходными функциями. Например, римские лары, русские мавки, русалки, римские Фавн и Фавна, индийские Адитьи и т.д. Возможно, он и есть Чернобог славян, хотя имеет воплощение и в Прави. Велес отождествлен Б.А.Рыбаковым с трехликим изображением на нижнем ярусе Збручского кумира, поддерживающим основание мира. У словен приильменских, Волос-Велес, вероятно, выступал также под именем Ящера или Волхова. Почитание приходилось на 19 декабря - Николу Водяного Волх, Волхов, Волховец - также и сын Ящера, бог-оборотень, бог охоты и добычи подобный Велесу, вероятно, владелец вод и, возможно, покровитель воинов, указания на него есть в "Слове о Полку Игореве", былинах о Волхе Всеславиче и Садко, Первых Новгородских летописях. Первопредок - Серый вещий Волк из русских сказок. Ипостась Велеса. День его отмечают в средней полосе России 2 октября, это начало охотничьего сезона. Волосыни - жены Велеса, созвездие Плеяд согласно И.И.Срезневскому (они же Власожелищи, Бабы) со ссылкой его на сочинение Афанасия Никитина "Хождение за три моря": "Волосыни да кола въ зорю вошли, а лось головою стоить на восток" . Волосожары - Млечный Путь - "Велес чесався и волосъя разбросал". По древнейшим представлениям (египтяне, германцы, славяне), Вселенная появилась от небесной коровы. Млечный путь - ее молоко. Велес - сын Коровы Вселенной. Лось - Созвездие Большой Медведицы - чертоги Велесовы.
Мифообраз северного бога-волшебника, конечно, несколько иной, чем в Южной Традиции. Местами устройства жертв Велесу и посвящений ему являются густые хвойные леса. Зачастую непролазные с покляпыми деревьями и валежником, Велес волохат и "любит" мхи да лишайники, а также грибы, возможно, ставили ему кумир или клали требы на развилке и перекрестках трех лесных дорог. Три вечнозеленых дерева (часто сосны - отсюда и "заблудиться в трех соснах") и муравейники - тоже знаки Велесовы. Если на равнинной местности - то те же перекрестки, но с одиноким деревом или камнем на них. Черный ворон или филин, кот, полоз или уж - все это предвестники взгляда Велеса на язычника во время обряда. На капищах Велеса могли висеть не только грамоты с письменами, как в легенде, а также скотьи черепа или рога. Вероятно, и сам кумир Велесу увенчивали рогами - еще и отсюда его отождествление с Сатаной, или кривой палкой. Велесу жертвовали медью, ибо он - бог благополучия и достатка, шерстью и мехом, а также возливали пивом и квасом - теми напитками, которые он научил людей готовить по одной из легенд. Изображения кумиров Велеса могут содержать символы того же рога (или быть рогатыми), а также мертвую человечью голову в руке бога. Кумиры Велесу, согласно реконструкции Д.Громова, ставили не на вершине холмов, а на склоне или в низине, ближе к водам. Его, Велесовы, дни праздновали особо торжественно 22-24 декабря, 31 декабря, 2 и 6 января — в дни Николы Зимнего, 24 февраля просили "скотьего бога" сшибить рога с Зимы. А также чтили его и в дни чествования Николы Вешнего - 22 мая (Ярилин день, семик). 12 июля - когда ставят первый сноп и начинают косить, заготавливая сено для скота. Между 18 и 20 августа Велесу завивали клок на убранном поле "на бородку" — Николина борода. Под хейти — божественным псевдонимом — Черный бог у славян мог скрываться именно премудрый древний Велес, ведь этика народов Северной Традиции — не этика Добра и Зла, она основана на понятии справедливости. На протяжении всех веков языческая традиция противостояния Черного и Белого бога продолжается и проявляет себя на всех уровнях. Первый — Старый — умиротворяет природу, второй — Молодой — ее возрождает, а с ней и восстает сам, полный сил. Весной молодой сменяет старого, а Новый меняет Прежнего. Затем цикл повторяется, и так будет вечно. Велес - покровитель зодиакальных Козерогов, которые карабкаются вверх, упорные в своем стремлении и нет такой пропасти, из которой бы они не спаслись, и нет такой вершины, каковую они бы не взяли. В «Повести временных лет» имя Волоса (в севернорусской огласовке — Белеса) не упомянуто среди имен богов пантеона, созданного князем Владимиром. Однако нет сомнений в том, что Волос — один из немногих языческих богов, которым поклонялись на всей территории Древнерусского государства. Каменные идолы Белеса хорошо были известны в севернорусских землях. По преданию, святилище Волоса существовало на р. Колочке, в 16-ти верстах от г. Владимира. Об идолах Волоса (Белеса) в Киеве и Новгороде упоминается в житии св. Владимира и житии св. Авраамия Ростовского. О значительности Волоса свидетельствует то, что его имя наравне с именем Перуна использовалось в клятвах государственного уровня. Так, согласно Лаврентьевской летописи (под 971 г.), при заключении мирного договора с греками княжеская дружина клялась оружием и Перуном, а прочее войско — «Воло-сомъ скотемъ бгомъ». Соответственно классовой структуре Древнерусского государства X века Волоса воспринимали как покровителя народа и бога «всей Руси», тогда как Перун выступал в качестве бога княжеской дружины как особой части общества. Возможно, такое противопоставление двух богов стало причиной отсутствия имени Волоса в списке Владимировых богов. Известно также, что, в отличие от кумиров созданного Владимиром в 980 году пантеона, идол Волоса в Киеве стоял не на холме, а на берегу реки на Подоле, то есть в нижней части города. О равном величии Перуна и Волоса свидетельствует также аналогичность «проводов-похорон» идолов обоих, в отличие от всех других кумиров. Если все идолы Владимирова пантеона были иссечены и сожжены, то Перуна и в Киеве, и в Новгороде «проводили» с земли (суши) в воду (в реку), что, соответственно архаичным представлениям, означало отправление на тот свет. Точно так же, согласно одному из древнейших списков жития Владимира (1492 г.), поступили и с кумиром Волоса: возвратившись из Кор-суни, великий князь «в Киев вшед, повеле испроврещи и изби кумиры, овы исъсещи, в иныа ижжещи, а Волоса идола, его же име-новаху скотьа бога, веле в Почаину реку върещи». О связи Волоса со скотом свидетельствует, например, зафиксированный в конце XIX — начале XX веков праздник, носивший в Витебской губернии название «Волосся», а в Гродненской губернии — «Волося», «Волосье». На Витебщине его отмечали в Васильев день (28 февраля) и соответственно связывали со св. Василием Капельником. В Гродненской губернии «Волося» отмечали в четверг на Масленой неделе, а иногда откладывали до четверга первой недели Великого поста, поэтому это был подвижный праздник. В день «Волося» рабочий скот освобождали от работы, а перед закатом солнца объезжали молодого бычка или жеребенка. Женщины в этот праздник утром готовили обильные мясные закуски, несмотря на то, что вообще на Масленой неделе есть мясо не полагалось, а крестьяне-хозяева запасались водкой и приглашали родственников и соседей в гости. После гуляния за столом празднующие крестьяне начинали бродить по улицам деревни, чтобы, по народному поверью, у мужчин велась скотина, а у баб родился волокнистый лен. Описание белорусского праздника указывает на соотнесение образа Волоса в мифологических представлениях не только со скотом, но и с такой областью женских занятий, как обработка льна. Об этом соотнесении свидетельствуют также широко распространенные у всех восточных славян запреты на прядение и другие женские работы, связанные с рукоделием, в Святки и, в частности, в день св. Василия Кесарийского, который, как отмечалось выше, отчасти воспринял функции Волоса. Нарушение запрета угрожало наказанием со стороны духа, которого называли «Волосень» и который, вероятно, генетически связан с Волосом. По народным представлениям, Волосень под видом костоеды отгрызал у нарушителя запрета палец, из которого выпадала нечистая кость. Считалось также, что если шить и прясть на Святках, то домашние животные и дети будут рождаться слепыми, ягнята — кривоногими, а у того, кто нарушил запрет, совьется колтун в волосах. Очевидно, что культ Волоса был связан с нитью, волосом и шерстью, которые в мифологических представлениях воспринимались как единоприродные и наделялись одним символическим значением. В традиционной культуре волокно/нить из растений, шерсть животных и волосы человека связывались с идеей богатства, благополучия, потенциальных сил, плодородия, что объясняется признаком их множественной структуры и свойством заметно расти, увеличиваться. Так, например, в Вологодской губернии новорожденному сразу после появления на свет перевязывали пупок суровой ниткой, скрученной с материнскими волосами, что должно было обеспечить младенцу защиту и благополучное развитие. В Московской губернии купленную корову, чтобы она в новом хозяйстве давала хорошие удои, не болела и приносила хороший приплод, окуривали клочками волос, взятых у всех членов семьи. На Владимирщине первое яйцо, снесенное молодой курицей, трижды катали на голове старшего ребенка, приговаривая: «Курочка, курочка, снеси столько яичек, сколько у N (имя ребенка) волосков!» А на Витебщине пожилые крестьянки на Пасху специально расчесывали волосы, чтобы у них было столько внуков, сколько волос на голове. Всем хорошо известен обычай, распространенный у русских повсеместно, согласно которому молодоженов на свадебном пиру сажали за стол на шубу, вывороченную шерстью наружу, а также устраивали брачную постель, подкладывая вниз меховую подстилку; все это делалось для того, чтобы молодые супруги жили богато и имели много детей. Примеров такого рода можно было бы привести еще очень много. Но для нас важно то, что если растениям/волокну, шерсти и волосам, связанным в системе мифологических представлений с Волосом, приписывалось продуцирующее значение, значит, и само языческое божество имело отношение к идее жизни, богатства, плодородия.
О связи Волоса с сельскохозяйственными культами свидетельствует сохранявшийся вплоть до XIX века обычай оставлять на поле после уборки хлеба несжатыми горсть колосьев, которые называли «Волосовой бородкой» (а в некоторых местах — «Николиной бородой», «божьей бородой» и т. п.). Вот, например, описание обряда «завивания бороды», записанное в Новгородской губернии в 1870-е годы: Когда выжнутся, оставляют на поле небольшой кустик колосьев и говорят одной жнее: «Ты верти бороду Волосу, или Велесу, другояко скажут». Та три раза ходит около куста и, захватывая серпом пряди по 30-ти колосьев, припевает:
«Благослови-ка меня, Господи, Да бороду вертеть: А пахарю-то сила, А севцу-то коровай, А коню-то голова, А Микуле — борода».
Из этого описания хорошо видно, что Волос и св. Никола взаимосвязаны по функции покровительства урожаю. Сам обряд изготовления «бороды» — закручивание колосьев в жгут или запле¬тение из них косы и прижимание их камнем к земле или закапывание верхней части стеблей рядом с корнями — осмыслялся как жертва богу и способствовал возвращению силы земле, а соответственно, и обеспечению хорошего урожая на следующий год. В традиционной культуре XIX века, в ее ритуальной сфере, сохранилось значительное число обрядов, направленных на обеспечение благополучия, плодовитости, умножения богатства. Многие из этих продуцирующих обрядов, очевидно уходящих своими корнями в глубокую древность, приурочивались к Великому четвергу (четверг на Страстной неделе), представления о котором относятся уже к христианскому пласту народной культуры. Учитывая роль Волоса как бога богатства, покровителя скота, а также его связь с предметами, наделяемыми продуцирующей символикой, можно предположить, что обряды Великого четверга, значение которых соотносится со сферой функций языческого божества, в какой-то мере могут отражать его культ. Так, например, считалось, что любое действие, совершенное в Великий четверг способствовало удаче в данном виде деятельности в течение всего года. Поэтому, в этот день, встав до солнышка, хозяин пересчитывал имеющиеся у него деньги, чтобы они водились в хозяйстве, потом отправлялся в хлев, кормил, поил и чистил лошадей, чтобы они были выносливы и здоровы. Затем он перемешивал зерно в сусеках, чтобы его всегда было в достатке; передвигал с места на место сельскохозяйственные орудия, чтобы они не ломались при работе и чтобы лучше уродился хлеб. Для удачи в промысле рыбаки в этот день прорубали прорубь, а охотники трижды стреляли из ружья; пчеловоды выставляли на воздух ульи, чтобы пчелы лучше роились и были медоносны. Xoзяйки в Великий четверг обязательно пекли хлеб, чтобы в течение всего года его было в достатке. Кроме того, женщины старались переделать много дел, чтобы успевать во всем круглый год: убирали избу, пряли, мотали нитки, ткали, шили. В Орловской губернии хозяйка ниткой, спряденной ночью накануне Великого четверга, перевязывала всем домочадцам запястья и поясницы, чтобы никто не болел весь год. Для этого нитку пряли особым образом, свивая ее в обратную, чем обычно, сторону. Такую же нить для сбережения скотины трижды обносили вокруг дома, ее концами опутывали ноги цыпленку, которого в доме обносили вокруг стола, приговаривая: «Чужой домовой, ступай домой, а свой домовой за скотиной ходи, скотину паси». Вообще многие обряды Великого четверга были направлены именно на благополучие скота. На Русском Севере, например, хозяйки «кликали» домашних животных через печную трубу, чтобы во время сезона пастьбы они не погибли. Чтобы скотина не болела и не голодала, принесла приплод, ее «закармливали» дожиночным снопом, то есть тем, который сжали последним в прошлом году. Вместе с тем в некоторых местностях к этому дню приурочивался убой скота или ритуальное заклание курицы, которые, по мнению ученых, могут восходить к архаичному обрядовому жертвоприношению Волосу. Xapaктepнoй особенностью Великого четверга были и обычаи постригов волос у людей, шерсти у животных, перьев у домашней птицы. В центральной России в этот день впервые стригли волосы детям, которым исполнился год, чтобы они были гуще и хорошо росли. С той же целью девушки отстригали кончик косы. Xo3fleBa подстригали у овец шерсть на лбу, а у коров, лошадей и кур — хвосты, чтобы они не болели и были плодовиты. В древности ритуальное подстригание волос/шерсти осмыслялось еще и как принесение жертвы. Приуроченность обрядов, значение и предметный ряд которых соотносится с функциями Волоса, к Великому четвергу, а также свидетельства белорусской традиции об отмечании специального праздника, связанного прежде всего с домашними животными, — «Волосся» («Волося», «Волосье») — в четверг на Масленой неделе или в четверг первой недели Великого поста позволяет предположить, что Волосу, как и Перуну, в архаичной мифологической традиции был посвящен день недели четверг. Кроме отмеченных разнообразных функций Волоса он, по мнению исследователей, был покровителем певцов и сказителей, а его культ был связан с обрядовыми песнями и поэзией, поскольку в «Слове о полку Игореве» эпический певец Боян называется «Велесовым внуком». Сам Боян в древнерусских письменных источниках — в надписях Софии Киевской и в новгородском летописце — предстает как мифологизированный персонаж: он — вещий певец, то есть знающий то, что недоступно сознанию обычного человека, а пение его подобно колдовскому магическому ритуалу, во время которого совершается путешествие по всем мирам — верхнему, среднему и нижнему: «Боян бо вещий, аще кому хотяше песнь творити, то растекашется мыслию по древу, серым вълком по земли, шизым [сизым] орлом под облакы». На основе соотнесения многочисленных древних и поздних мифологических представлений ученые пришли к некоторым выводам по поводу внешнего облика Волоса. Так, на некоторых русских территориях, например в Заволжье, предположительно его представляли в виде медведя, который в традиционной культуре воспринимался как хозяин зверей, и, кроме того, его образ связывался с идеей богатства и плодородия. Известно, что амулеты из головы и лап медведя, а также его шерсть нередко вешали в хлеву, чтобы защитить скотину и обеспечить хороший приплод. Косвенным свидетельством о медвежьем облике Волоса является изображение на одной иконе рядом со св. Власием, унаследовавшим функцию языческого бога как покровителя скота, некоего существа с медвежьей головой. Другим воплощением Волоса считается образ змеи. Так, одна из древнерусских летописей содержит миниатюру со сценой принесения клятвы дружиной князя Олега. Воины клянутся богами — Перуном и Волосом, первый из которых изображен в виде антропоморфного идола, а второй — в виде змеи, лежащей у ног дружинников. Следует отметить, что в традиционной культуре русских образ змеи, связанный с землей и подземным миром, символизировал богатство и плодородие, что соответствует функциям Волоса. Так, например, на Смоленщине, чтобы жить богато, было принято носить золотой амулет в виде змеи — «змеевик». Свое продолжение древние представления о змееобразном облике Волоса нашли в поверьях о живущем в воде мифическом черве, олицетворяющем болезнь. Во многих местах у русских его называют «волосом» («конским волосом») или «волоснем», а также «змеевцем», «змеевиком». В православной традиции Волос, как и другие языческие боги, воспринимался как бес, нечистый дух, черт. Отсюда, вероятно, существование в русских диалектах названий типа «волос», «во-лосень», «волосатик» и подобных для образов низшей демонологии, воплощающих опасность и злое начало. Это и змееподобный червь «волос», о котором только что шла речь, и упоминавшийся выше дух «волосень», который, по тамбовским поверьям, наказывает прядущих под Новый год. Словами «волосатик», «волосатик-бог», «волосатый», «волосеник» могут обозначаться и водяной, и леший, и нечистый дух, и черт, которые, по народным поверьям, не только опасны, но иногда могут принести человеку удачу, что соотносится с представлениями о Волосе. Возможно, что со снижением образа Волоса после официального запрета язычества соотносятся многочисленные очистительные ритуалы, проводимые в Великий четверг как значимый для христианской культуры день, наряду с отмеченными выше обрядами, в которых явно сохранились отголоски культа «скотьего бога», в том числе и приуроченность их к этому дню. С утверждением христианства Волос был заменен христианским покровителем скота св. Власием. В Новгороде, Киеве и Ярославле уже в XI веке на местах языческого поклонения Волосу были поставлены церкви св. Власия. На месте капища Волоса на реке Колочке был основан Волосов-Николаевский монастырь. В этом монастыре находилась чудотворная икона Николы, которая, по преданию, многократно являлась на дереве висящей на волосах. Св. Власий был не единственным заменителем Волоса. Частично функции Волоса восприняли также св. Василий Кесарий-ский — покровитель свиней, или в народе — «свиной бог», свв. Флор и Лавр — покровители коневодства — «конские боги», св. Никола и св. Егорий. Кроме того, культ Волоса нашел продолжение в представлениях о некоторых представителях низшей демонологии: например, в поверьях о лешем, водяном и домовом. Гипотеза об «основном» мифе восточных славян Сведения по восточнославянской мифологии из ранних письменных источников и поздних верований, накопленные к середине XX века, позволили известным ученым В. В. Иванову и В. Н. Топорову выдвинуть гипотезу об «основном» мифе, которая базируется на сравнительно-типологическом методе и методе реконструкции. Эти методы предполагают сравнение имеющегося славянского материала с мифологическими представлениями других индоевропейских народов, прежде всего с данными балто-славянской и индо-иранской мифологий, и — на основе этого — восстановление сюжетов восточнославянских мифов. По мнению исследователей, являющихся сторонниками гипотезы об «основном мифе», у восточных славян существовал ряд мифологических сюжетов, объединяющих некоторых из языческих богов, прежде всего — Перуна и Волоса. При реконструкции «основного» мифа использовались языковые данные и фольклорные материалы восточных славян и некоторых других славянских традиций, в частности многочисленные загадки, сказочные, былинные, песенные и другие мифо-поэтические тексты, содержащие, по мнению исследователей, трансформированные остатки славянских мифов. Основу мифа составляет поединок Перуна с противником. В образе всадника на коне или на колеснице, что соотносится с позднейшей иконографией Ильи Пророка, Перун поражает своим оружием змеевидного врага. В изначальном варианте мифа враг — это имеющее змеиную природу мифологическое существо, которому соответствует Волос (Белее). Враг прячется от Перуна в дереве, затем в камне, в человеке, животных, в воде. В использованных для реконструкции восточнославянских источниках языческие боги заменены сказочными или христианскими персонажами: Перун, как правило, заменен пророком Ильей или персонажами с более поздними именами, а Волос — чертом, Змеем или царем Змиуланом. Так, следы сюжета «основного мифа» прослеживаются в белорусских сказках о борьбе Перуна (Грома, Ильи) со Змеем (чертями, Сатаной), в русской сказке о царе Огне (Громе), царице Маланьице и Змиулане (царь Огонь и царица Маланьица жгут стада царя Змиулана — в этой сказке Маланья выступает как супруга бога Грозы), в ярославском предании о споре Ильи с Волосом и других текстах. Учитывая то, что восприемниками некоторых функций Волоса были св. Никола и св. Егорий, исследователи считают, что отношения Громовержца и его противника, возможно, отразились в пословицах, соединяющих имена Маланьи и Николы или Юрия: «Веселилась Маланья на Николин день», «Судила Маланья на Юрьев день», где имя Маланья очевидно ассоциируется с молнией (в русских говорах — «молонья»), которая, в свою очередь, соотносится с оружием бога грозы. Согласно восстановленному мифу, после победы Перуна над змеевидным врагом (Волосом) освобождаются воды и проливается дождь. Соответственно материалу индоевропейских параллелей, в некоторых трансформациях мифа поединок завершается освобождением скота или женщины, похищенной противником Перуна. С женским персонажем «основного» мифа ученые связывают образ Мокоши — женского языческого божества, о котором речь будет ниже. Реконструированный миф можно классифицировать как этиологический — о происхождении грома, грозы, плодородного дождя. По мнению некоторых исследователей, этот миф соотносится с общеславянскими земледельческими ритуалами вызывания дождя, которые включают такой элемент, как обливание женщины водой. Нельзя не отметить, что далеко не все ученые разделяют гипотезу об «основном» мифе, представленную В. В. Ивановым и В. Н. Топоровым. Важным аргументом, ставящим под сомнение созданную реконструкцию, оппоненты считают значительное привлечение для воссоздания мифа неславянских мифологических источников.
Отправлено: 04.03.14 17:38. Заголовок: Герман Герман, Джер..
Герман
Герман, Джерман (болг.), в южнославянской мифологии персонаж, воплощающий плодородие. Во время болгарского обряда вызывания дождя представляется глиняной куклой с подчёркнутыми мужскими признаками. В заклинаниях говорится, что Герман умер от засухи (или дождя): женщины хоронят его в сухой земле (обычно на песчаном берегу реки), после чего должен пойти плодоносный дождь (ср. похороны Купалы, Костромы и т. п.). Имя Герман сопоставимо с личным фракийским именем и именем самовилы Гермеруды (вероятно, также фракийского происхождения).
Даждьбог - Сварожич. у языческих славян - бог плодородия и Солнца, живительной силы. Имя его не от слова "дождь", как иногда ошибочно думают, оно означает - "дающий Бог", "податель всех благ". Славяне верили, что Даждьбог ездит по небу в чудесной колеснице, запряженной четверкой белых огнегривых коней с золотыми крыльями. А солнечный свет происходит от огненного щита, который Даждьбог возит с собой. Дважды в сутки - утром и вечером - он пересекает Океан-море на ладье, которую тянут гуси, утки и лебеди. Поэтому славяне приписывали особую силу оберегам-талисманам в виде уточки с головой коня. У Даждьбога была величавая поступь и прямой взгляд, не знающий лжи. И еще дивные волосы, солнечно-золотые, легко летящие по ветру. Глаза у всех троих были одинаковые, синие-синие, как чистое небо в солнечный полдень, как промоина в черных грозовых тучах, как синяя, нестерпимая сердцевина костра. Сын Неба возит чудесный щит на легкой колеснице, запряженной четверкой белоснежных коней, начал озарять красы и дивные дива Земли: поля и холмы, высокие дубравы и смолистые сосновые боры, широкие озера, вольные реки, звонкие ручейки и веселые родники-студенцы .
Первопредок славян (славяне по тексту "Слова о Полку Игореве" - даждьбожии внуки) "Тогда при Олзе Гориславличи сеяшется и растяшетъ усобицами, погибашетъ жизнь Даждьбожа внука, в княжих крамолах веци человекомъ скратишасъ". "Въстала обида в силах Даждьбожа внука, вступила девою на землю Трояню, въеплескала лебедиными крылы на синем море у Дону: плещучи, упуди жирня времена". Согласно "Слову Иоанна Злотоуста... како первое погани веровали в идолы и требы им клали...", бог солнца и живительной силы. Вероятно, Даждьбог мог, вслед за белым Свентовитом, соотноситься с Аполлоном (Таргелием) как бог солнечного света. В поучениях против язычества среди прочих богов упомянут рядом с Артемидой: "и приступиша къ идоломъ и начата жрети молнш и грому, и солнцю и луне, а друзш Переуну, Хоурсу, вилам и Мокоши, упиремъ и берегынямъ, ихже нарицаютъ тридевять сестриницъ, а инш въ Сварожитца верують и в Артемиду, имже невеглаши человечи молятся, и куры имъ режутъ... и инеми въ водахъ потопляеми суть. А друзш къ кладезямъ приходяще моляться и въ воду мечуть... жертву приносяще, а друзш огневи и каметю, и рекамъ, и источникомъ, и берегынямъ, и в дрова - не токмо же преже въ поганьстве, но мнози и ныне то творятъ ". День Даждьбога - воскресенье, его металл- золото, его камень - яхонт. Празднование, возможно, приходится на день Родиона-Ледолома. Крупнейший культовый центр Сварожича располагался на землях лютичей-ретарей, неоднократно уничтожался и отстраивался вновь - 953 г. разорялся Отгоном Первым, в 1068 г. саксонским епископом Бурхардтом Вторым и был окончательно сожжен германцами в 1147-1150 гг. во время крестового похода против язычников баварского герцога Генриха Льва. Бронзовые изображения богов лютичей и ритуальные предметы из Ретринского храма были найдены в земле деревни Прильвиц в конце 17 века. Фигурки покрыты славянскими руническими письменами. На землях вятичей в честь бога-Сварожича также назвали городища. Священным животным Даждьбога - считался лев(как и у персидского бога Солнца - Митры), Сварожича изображали либо с львиной головой, либо едущим на колеснице, запряженной львами. Символами Сварожича являются не только царственные львы, но и вепри (вепрь - это также воплощение индийского Вишну и скандинавского Фрейра). Одним из атрибутов является меч, позднее секира, а также и копье, возможно алый стяг: "в сем сходятся дьявол Сварожич и вождь святых, ваш и наш Маврикий? Те. Кто впереди вздымает священное копье, и те, кто пачкает человеческой кровью дьявольские знамена? Головой кумира ставят на всход солнца или же на юго-восток, чтобы он мог следить за его ходом. Даждьбога именовали Спасом, т.е. Спасителем, но не в смысле спасения заблудших овец Израилевых, а в смысле воинской - защитника. Потому яблочный (19 августа) и медовый Спас (14 августа) - это дни чествования Сварожича. Его вместе с Ярилой чтут и на Юрия Зимнего (9 декабря).
Одно из имен — Дажьбог — очевидно, славянское, состоящее из двух корней. Ученые-лингвисты определили, что слово «бог» в древности обозначало не только божество, но также и богатство, долю: на это указывает, например, противопоставление слов «богатый» и «убогий» с их первоначальными значениями «наделенный долей» и «лишенный доли», хотя в современном языке эти слова приобрели уже несколько иные смысловые оттенки. Поэтому, исходя из смысла корней, составляющих имя Дажьбога, его можно рассматривать как божество, «дающее богатство, долю». Для славянских народов, занимавшихся земледелием, благополучие и достаток зависели от урожая, а урожай, в свою очередь, зависел от живительной силы света и тепла солнца. Поэтому, вероятнее всего, восточные славяне Дажьбогом называли бога солнца. Действительно, в Ипатьевской летописи под 1114 годом помещена вставка из перевода «XPOHИК» Иоанна Малалы, где говорится о языческих богах и в числе других названы Феост (Гефест) и его сын Солнце (Гелиос). Славянский переводчик «Xpo-ники» Малалы отождествляет древнегреческого Феоста со Сва-рогом, а Солнце — с Дажьбогом: «По умрьтвии же Феостовъ егож и Сварога наричить и царствова сынъ его именемъ Солнце, егожь наричють Дажьбогъ. Солнце царь сынъ Свароговъ еже есть Дажь-богь» Отсюда следует, что Дажьбог воспринимался как сын Сварога, бога огня и был связан с солнцем. Соответственно имени и функции восточнославянский Дажь-бог сопоставим с южнославянским божеством солнца Дабогом (или Дайбогом).
Дива - в славянской мифологии - Богиня земли, супруга Дыя : "Ов требоу створи на стауденъци, джда искы от него, забыв яко Бог с небес дждъ даетъ. Ов несущим Богом жъретъ, и Бога створьшаго небо и землю раздружаетъ. Ов реку богыну нарицаетъ, и зверь живущъ в ней, яако бога нарицая, требу творить. Ов дыю жъретъ, а дроугыи Диви. А ин град чьтеть. Ов же дьрьн вскроущь, на главе покладая, присягу творить; ов присягы костьми чловечами творить. Ов кобени птить смотрить. Ов сретения сумьниться. Ов мущьн скот, творя убиваеть. Ов в неделю и в святыя дни делаеть, прибытк себе, творя свою погыбелъ, да елико в сею неделею сделаеть, тем дьньмь погоубить. Ов на мащъх лжю присязаеть " Так как практически во всех индоевропейских мифологических системах существует пара "земля-небо", то вполне логично предположить, что Див и Дива являются такой парой, так как Див соотносится с небом и светом неба. Ливия - богиня Мать-Сыра-Земля, оплодотворяемая небесными водами Дыя. Ливия, дивица и прочие производные именно отсюда.
Так же есть данные что Дива (Девана, Дивия, Дина (валах.), Devana (чеш.)) - Богиня охоты, заповедных лесов, зверей, девиц (женские тайные охотничьи общины). Дочь Додолы и Перуна. Жена Огненого Волха . Треба: мясо диких животных, шкурки соболей и куниц, пирожки, ленты
Девана, Дива (Дева, Дивия, Дина (валах.), Devana (чеш.) в славянской мифологии - Дочь Перуна и Летницы, богиня лесов и охоты, заповедных лесов, зверей, девиц (женские тайные охотничьи общин). Имеет имя "Джевана" согласно "Хроники Польши" Яна Длугоша, встречается под именем "Девана" по списку "Mater Verborum": "Devana Lentnicina i Perunova dci: Девана Diana Latone et Jovis filia", "Dzievvauna - dea ferarum Silvestrium, Silvarumque" - у А.Френцеля. По-видимому, это не собственное имя богини, а нарицательное, т.е. некое божество славян, уподобленное Диане римлян. Треба: мясо диких животных, шкурки соболей и куниц, пирожки, ленты
Волки Богини охоты, Деваны, нашли в лесу заблудившегося мальчишку
Дый, Дий, Див - в славянской мифологи - возможно, бог небесных вод — следующего изначального неба, а не того, что ковал божественный кузнец-Сварог. Поскольку Дэва в переводе с санскрита означает "Бог", — может быть сопоставлен с Родом как одно из его имен, значащее абстрактное "Бог", неба и света дня. "По Летовнику Георгия Амартола — сообщает нам Гальковский — Дий был сын Крона и брат Нина. Дий был назван в имелъстые звёзды. У персов был закон поимати свою матере и сестры, почему и Дий был женат на сестре своей Ире. В честь Дия в Египте заклали козлов и иных животных. У Амартола разсказывается, что Серух первый ввёл эллинское учение в Вавилонской земле почитать подвиги и деяния древних бывших ратник или князей; впоследствии же не ведущие люди стали почитать знаменитых предков за богов: "яко богы небесный почитаахоу, и жрехоу им, а не яко человекомь мрьтвьном бывшем". Таким образом, люди стали обоготворять людей же, сделавших какое ни будь открытие или изобретение, — таковы, напр. Посидон — изобретший кораблестроение, Гефест, ковач меди и пр. Но эти обоготворённые герои были простыми людьми. "И древле оубо иже от творцъ глаголемых богов, диа и крона и аполонаа, и ироя, мнеще, человеци богы быти, прелъщаахоусе чтоуще". Потом под этими именами стали обоготворяться стихи. "Диа дъждареше быти", т.е. Дий — это дождь. Ниже говорится, что люди послужили твари паче Создателя, обоготворили небо, землю, животных, птиц и гадов. "Именовахоу Диа небо". Итак, у Амартола под Днем разумеется божество дождя и неба, т. е. Зевс. Полагаем, что составитель русского слова был знаком с Эллинским Летописцем первой редакции. По Летописцу Дий был сын Крона (т. е. Хроноса), царствовавшего в Ассирии, который пожирал своих детей; но Дий был спасён благодаря хитрости своей матери Арии, подавшей Крону вместо ребёнка камень. Дий в Летописце отождествляется с Зевсом: "Егда же время ей б родити нарицаемаго Пика Зевсом ижи ее Дий". Несколько строк ниже читаем: "Крон же остави сына своего Пика Зевеса, те ее дый, остави в Асури" он овладел западными странами. В Хронографе второй редакции Дий также отождествляется с Зевсом: "о Зеусе еже есть Дий". Дый — тоже, что ДИИ. Дий имел и форму женского рода: "ов дыю жреть, а дроугый дивии". Беседа Григория Богослова о избиении града, — славянская вставка. Итак, Дий или Дый — бог дождя и неба, т.е. Зевс" . В ведийском и санскрите deva - производное глагольного корня div, одно из значение которого "сиять" (а вообще, их масса). Именно от того же корня происходят слова div и diy, у которых есть общие косвенные формы в ведийском (например, dyaus в номинативе и вокативе (с разным ударением), dive в дативе и т.д.), и основы которых чередуются в санскрите. Так вот, и div, и diy означают "небо", "день" и т.п. Соответственно, эти слова тоже имеют массу производных. Кстати, буквальное значение слова deva - "небесный". Вполне логично предположить, что славянские див и дый между собой тесно связаны. Дый - бог, согласно "Дыевому служению" и "Слову и откровению святых апостолов" . Он же птица-Див из "Слова о Полку Игореве". "збися Див, кличет верху древа — велит послушати земли незнаеме" "Уже снесеся хула на хвалу; уже тресну нужда на волю; уже вержеся Дивъ на землю ".
Денница, в славянской мифологии образ полуденной зари (или звезды), мать, дочь или сестра солнца, возлюбленная месяца, к которому её ревнует солнце (мотив «небесной свадьбы», характерный и для балтийской мифологии). См. также Вечорка. Сербская песня говорит о молитве, обращенной к деннице; рано вставала девица И даницу вjepнy моли: «О данице, о сестрице! Подаj мене свjетлость твоjу. Да наресим младост моjу»
В одном из русских заговоров читаем: «встахом заутра и помолихсе Господу Богу и деннице» . Существовала легенда о любви Месяца к Деннице, которая не позабыта в народных сказаниях. Вот свидетельство белорусской песни: Перебор-Мисячек, перебор! Всех зирочек перебрал, Одну себе зирочку сподобал: Хоч она и маленька, Да ясненька, Меж всех зирочек значненька
Додола, в южнославянской мифологии женский персонаж, упоминаемый в магических обрядах вызывания дождя. Известен в сербо-хорватской (Додола, дудулейка, додолице, додилаш), болгарской (Додола, дудула, дудулица, дудоле, преимущественно в западных областях Болгарии), а также румынской и других традициях (ср. польск. мифологическое имя Дзидзиля). Додола, как и Перперуна, связана с культом Перуна, его именами, действиями или эпитетами, родственными литов. Dundulis - прозвищу Перкунаса (букв. «раскаты грома», ср. сербо-лужицк. Дундер) - и латыш. - «погромыхивает громом». Очевидно, имя Д. и т. п. имена - результат древней редупликации (удвоения) корня dhu, означавшего «трясти бородой» в отношении громовержца: [др.-инд. (об Индре), греч. (о потрясаемом в бою оружии), др.-исл. dyja, «трясти» (о волосах громовержца Тора); ср. отчасти сходное удвоение в хетт. tethai, «греметь» (о громе)]. Сравнительный анализ додольских песен и ритуалов позволяет предположить, что в мифе Додола первоначально - жена громовержца, а в ритуале - представлявшие её жрицы. След такого ритуала можно видеть у сербов в Алексиначском Поморавье, где додолицы - шесть девушек в возрасте от 12 до 16 лет: четыре поют, две представляют Додола (видимо, древнего громовержца) и Додолицу (видимо, его жену). Их украшают венками, льют на них воду (что должно вызвать дождь), преподносят им хлеб. Для додольских песен характерны мотивы отмыкания врат (болг. «Отвори врата, домакина, ой додоле!»), моления о дожде или влаге - росе (серб. «Додолица бога моли: Да ми, боже, ситну росу!»). Возможно, что раннее заимствование имени жены громовержца Д. объясняет мордовское обозначение женщины-молнии Jondol-baba и имя бога Jondol-pas (замена d на j; ср. зап.-болг. ойлуле как вариант имени Додола).
Желя, Жля - в славянской мифологии - богиня печали, вестница мертвых, богиня скорби и жалости, похоронного плача, провожающая на погребальный костер. Сестра Карины-Карны. Дочь Мары и Кощея. Треба: поминальные милодары. Из "Слова некоего кристолюбца" узнаем о существании еще в 17-ом веке языческих парных обрядов "желенья и карания". Такая богиня или бог известны у западных славян, некий чешский хронист середины 14 века, Неплах ("Хроника Неплахи"), упоминает идола Zelu. Академик Рыбаков сопоставляет этого Зелу с Желей из "Слова о Полку Игореве". Однако такого же бога находим в немецком переводе "Хроники Дилимила" XIV века: "Зелу был их бог" (имеются ввиду князья чехов).
Вацлав Гаек из Либочан в "Чешской хронике" (1541 г.) говорит: "734 г. ... статуя из золота в виде человека, сидящего на троне была вылита, что несла образ и имя бога Зелу. Ее поместили в особом святилище внутри дворца, и каждый князь ее с особой набожностью почитал, бросая в огонь вместо фимиама обрезанные волосы и ногти. 735 г. Либуша... свершив своим богам жертвоприношение в храме Зелу, узнала о своем смертном часе... Была она погребена... облаченная в лучшие одежды, положенная на носилки, облитые смолой, в левой руке держа кошель с пятью золотыми монетами, которые муж Пржемысл в жертву неведомому богу в ее пальцы велел вложить, в правой — две серебряные монеты, одну — проводнику, другую - перевозчику Харону" Желя, жаление - это скорбь по умершим, сакральные погребальные обряды. В "Слове святого Дионисия о жалеющих" сказано: "Дьявол желению учит и иным бо творит резатися по мертвых, а иных в воде топитися нудит и давитися учит". У славян-вятичей жены совершали обряд самоубийства путем повешения по смерти мужа. Подобный обряд мог соотноситься с почитанием богини Жели или бога Зелу/Жела.
Богиня Желя
Желя богиня Желя (Жля, Зелу) - славянская Богиня плача, тоски, горя и печали. Зачастую упоминается вместе с богиней Карной (Кариной), которая считается её сестрой. Современная мифология предполагает, что матерью и отцом старшей сестры Карны и младшей сестры Жели являются Мара и Кощей. Об этих богинях есть упоминания даже в произведении «Слова о полку Игореве», что говорит об их значительной роли в верованиях славян: «... за ним кликну Карна и Жля, поскачи по Русской земли», «...Не воскреснет она, соколиным разбужена взглядом. Бродят Карна и Жля по Руси с поминальным обрядом». Имя богини Карны, произошло от слова «карити», что можно перевести как "оплакивать". Многие исследователи, в том числе и Борис Рыбаков, утверждают, что никаких сомнений в существовании Жели и её сестры в верованиях наших предков, просто не существует. Помимо «Слова о полку Игореве», упоминания о Желе встречаются и в других источниках. Неплах - чешский хронист, который жил в 14 веке, в своих записях упоминает славянскую богиню Zela, которая по созвучию и своему характеру напоминает богиню Желю и, скорее всего, ей и является. От имени богини Жели произошли такие слова, как: "жалеть" (скорбить по умершим), а также "жальник", т.е. могила. Отсюда можно сделать вывод, что Желя была тесно связана с погребальными обрядами и была одной из Богинь, наравне с Марой, которая относилась к божествам смерти. Желя - богиня, которая оплакивает умерших и помогает им на том свете. Желя сопровождает траурную процессию к погребальному костру или месту захоронения. Легенды, а также некоторые люди, рассказывают, что голос, вернее плач Жели, можно услышать меж других голосов плачущих по умершему. Если прислушаться, то можно услышать ещё один плач, более тихий, но всё же различимый и отличающийся от других голосов. Это означает, что пришла Желя оплакать потерю людей и помочь душе умершего человека. Желя покровительствует проведению тризны и погребальных обрядов. Она присутствует во время погребального ритуала (или сожжения), встречает душу умершего в ином мире и помогает ему выбрать путь, которым он пойдёт после земной жизни. Желя считается и вестницей, которая может принести из мира мёртвых важные вести, предупредить живых об угрожающих им опасностях. Желя живёт между двух миров и для душ, которые покинули физические тела, является связующим звеном. Она представляет сразу два мира и потому её образ очень интересен, но до конца ещё не изучен. Желя - добрая Богиня, которая играет большую роль в жизни и смерти каждого человека.
Жива - в славянской мифологии - Богиня жизни, весны, плодородия, рождения, жита-зерна. Дочь Лады, супруга Дажьбога. Богиня Весны и Жизни во всех ее проявлениях; подательница Жизненной Силы Рода, делающей все живое собственно живым. Она - Богиня Животворящих Сил Природы, весенних бурлящих вод, первых зеленых побегов; покровительница юных девушек и молодых жен. Как и старопольская богиня жизни Zywye (по Я. Длугошу, польскому хронисту 15 в.), чьё имя родственно имени Жива, она воплощает жизненную силу и противостоит мифологическим воплощениям смерти
ива Богиня Весны
Богиня весны Жива Жива, Живана является великой славянской богиней-роженицей. Она является дочерью Лады и сестрой Лели, Леля и Мораны. Мужем Живы считается Даждь-Бог. Сын – Пекленец, хозяин подземного пекла. Жива - это олицетворение весны, любви, молодости, красоты, процветания природы. Живу чествуют и прославляют весной, когда начинает расцветать природа, сады, огороды и поля, появляется первая зелень, листочки, цветы. Считается что именно весной можно увидеть богиню Живу и её прислужниц Живиц. Они летят над землёй и там, где они пролетели, зелень начинает расцветать ещё пуще. Воплощением Живы считают кукушку. По поверьям по весне кукушка прилетает на землю из Ирия (языческого рая) и считает часы рождения, жизни и смерти. Языческие волхвы гадали по кукованию кукушки не только - сколько осталось жить, но и на многие другие важные вещи. В одной из древних польских хроник, где рассказывалось о верованиях славян, говорится о капище Живы. Там говорится, что капище было построено на горе и названо Живец. С первыми днями мая здесь собирались люди, приносили жертвы и подношения богине весны, которую считали самим источником жизни. Причём приносить жертву доставалось тому, кто первый увидел ласточку, аиста или первым услышал кукушку. Живана считается животворящей богиней. Она воскрешает по весне умершую природу и возвращает людям радость. Делает живое живым. Многие из славянских слов произошли именно от имени богини Живы – жито, жильё, жизнь, животина, живот, заживляющее и др. Изображают её в виде молодой девушки с плодами в руках. Стоит сказать и о том, что противопоставлением Живе была её сестра Мара или Морана, которая была богиней зимы и смерти. Праздником Живы считается 1 мая – Живин День. Также 25 марта отмечается праздник Весна – по поверьям в этот день открываются ворота Сварги и на землю спускается Жива, принося с собой весну.
Заря-Зареница - упоминаемая в русских заговорах антропоморфная богиня утра. Представлялась в виде молодой девушки. Сестра Купальницы, Полудницы и Вечерки. Наиболее известный из заговоров на Заряницу против бессонницы.
Заря заряница, красная девица, возьми бессонницу, безугомонницу, а дай мне сон - угомон Зарю почитали многие знахари и знахарки, не даром сами заговоры и лечение проводилось на утренней заре, с восходом первых лучей солнца, в них вкладывалась особая сила.
В заговорах, которые обыкновенно произносятся на восток - при восходе солнца, ее называют красною девицею: «Зоря-Зоряница, красная девица, полунощница» (т. е. рано пробуждающаяся, предшествующая дневному рассвету). Подобно богине-Солнцу, она восседает на золотом стуле, расстилает по небу свою нетленную розовую фату или ризу , и в заговорах доселе сохраняются обращенные к ней мольбы, чтоб она покрыла своею фатою от волшебных чар и враждебных покушений. Как утренние солнечные лучи прогоняют нечистую силу мрака, ночи; так верили, что богиня Заря может прогнать всякое зло, и наделяли ее тем же победоносным оружием (огненными стрелами), с каким выступает на небо светило дня; вместе с этим ей приписывается и та творческая, плодородящая сила, какая разливается на природу восходящим солнцем. Крестьяне выставляют семена (хлеб, назначенный для посева) на три утренние зори, чтобы они дали хороший урожай . Согласно с наглядным, ежедневно повторяющимся указанием природы, миф знает двух божественных сестер - Зарю Утреннюю и Зарю Вечернюю; одна предшествует восходу солнца, другая провожает его вечером на покой и обе таким образом постоянно находятся при светлом божестве дня и прислуживают ему. Утренняя Заря выводит на небесный свод его белых коней, а Вечерняя принимает их, когда оно, совершивши свой дневной поезд, скрывается на западе. В Каринтии утреннюю зорю называют дъжница - слово, тождественное с именем звезды денницы или утренницы и родственное с древним названием солнца Дажьбогом (от dah - гореть). В сербских песнях звезда Денница слывет сестрою Солнца, как у нас Зоря; в областных наречиях деннице дают название зарница (в малорос. зоря означает вообще звезду), а у литовцев она носит имя Auszrine (= прилагательное «утренняя», заставляющее предполагать при себе существительное «звезда») - одного происхождения с санскр. Ushas (зоря, бессмертная и блаженная дочь неба), греч. Т-kix; и латин. Aurora , от ush - гореть, светить, блистать . Итак, названия зари образовались от тех же корней, от которых произошли слова, означающие день и утро. Немцы говорят: der Morgen tagt (tagen) - рассветать: сравни санскр. ahan - день и ahana - заря.
В гимнах Вед и в мифических сказаниях греков Заря изображается то матерью, то сестрою, то супругою или возлюбленною Солнца. Матерью она представлялась потому, что всегда предшествует восходу солнца, выводит его вслед за собою и таким образом как бы рождает его каждое утро. По исследованиям Макса Мюллера, простое, естественное явление, что при восходе солнца заря гаснет, скрывается, - на метафорическом языке ариев превращалось в поэтическое сказание: прекрасная дева Заря бежит от восходящего Солнца и умирает от лучезарных объятий и жаркого дыхания этого пламенного любовника. Так юная Дафна убегает от влюбленного Аполлона и умирает в его объятиях, т. е. лучах, ибо в числе других уподоблений лучи солнечные назывались также золотыми руками. Тот же смысл заключается и в следующих метафорических выражениях: «солнце опрокинуло колесницу зори», «стыдливая зоря скрывает свое лице при виде обнаженного супруга - Солнца». Ярко сияющее солнце казалось обнаженным, в противоположность другой метафоре, которая о солнце, закрытом темными облаками, говорила, как о божестве, накинувшем на себя одежды (облачение, покрывало). Покинутое Утренней Зарею, одинокое Солнце совершало свое шествие по небу, напрасно отыскивая свою подругу, и только приближаясь к пределам своей дневной жизни, готовое погаснуть (= умереть) на западе, оно снова, на краткие мгновения, обретало Зарю, блиставшую дивной красотою в вечернем сумраке .
Карачун, Корочун, в славянской мифологии название зимнего солнцеворота и связанного с ним праздника (древнерус. корочунъ, словац. Kracun, «рождество», болг. крачунец, «рождественский день»), а также злой дух (белорус. корочун, «внезапная смерть в молодом возрасте, судороги, злой дух, сокращающий жизнь», рус. карачун, «смерть», «гибель», «злой дух»). Этимология слова неясна; предполагалось заимствование из лат. quartum jejunium, «большой, четвёртый пост» (ср. лат. источник слова коляда); образование от глагола со значением «шагать» (сербохорв. крачати и т. п.) - «шагающий день», отсюда «переходный день, день солнцеворота»; заимствование из алб. kёrcum, «пень», «обрубок дерева»: рождественское полено, ср. Бадняк.
Карина, Карна - славянская богиня плакальщица, сопровождает погребальные обряды, витает над полями сражений, тоскуют в местах успокоения усопших вместе с Желей, своей сестрой. Известна из «Слова о полку Игореве»: «за ним кликну Карна и Жля, поскочи по Русской земли» (в первом издании памятника, в более ранней рукописной копии, - слитное написание: Карнаижля). Сходное обозначение обрядов «желенья и каранья» (в обратном порядке) встречается в перечислении различных языческих обрядов в списке 17 в. древнерусского «Слова некоего кристолюбца...». По-видимому, Карна образовано от глагола карити (ср. др.-рус. «карить по своей сестре» в смысле «оплакивать»); Желя - древнерусское обозначение плача.
Богиня Карна
Славянская богиня Карна Карна, наряду с богиней Желей - богиня печали, скорби, грусти. Вместе с Желей, которая считается её младшей сестрой, Карна или Карина, относится к погребальным ритуалам и является богиней Нави, которая встречает умерших и помогает им после смерти. В древности Карна считалась богиней загробного мира. Сейчас принято считать, что это богиня скорби, печали и так далее, но, вероятнее всего, эти качества только лишь сопутствующие её основной сущности. Карна является именно богиней мира загробного, мира Нави и встречает умерших людей вместе со своей сестрой, подобно всем известным нам Валькириям. Плачь, грусть и печаль же лишь сторонние признаки, которые зачастую являются неотъемлемым атрибутом посмертных церемоний. С именем богини Карны, связывают такие слова как «кара» и «скорбь». Имя богини Карны, произошло от слова «карити», что можно перевести как "оплакивать". Кроме того, выдвигаются предположения, что от имени этой богини происходят и такие термины, как «инкарнация» и «реинкарнация». Отцом и матерью двух богинь печали и скорби называют Чернобога и Морану. Пищей, которая предлагается Карне, является Кутья - неотъемлемое блюдо наших предков на похоронах, поминках и праздниках, посвящённых предкам. Считается, что без Жели и Карны не проходит ни один похоронный и заупокойный обряд, также они всегда сопровождают похоронную процессию. Стоит сказать, что Карна относится к тем божествам, в историческом существовании которых нет никакого сомнения. Имена двух божеств славянского пантеона фигурируют даже в одном из самых известных эпосов «Слово о полку Игореве» - «За нимъ кликну Карна и Жля, поскочи по Руской земли, смагу мычючи въ пламянѣ розѣ (По нем кликнула Карна, и Желя проскакала по Русской земле, огонь сея из пламенного рога)», «...Не воскреснет она, соколиным разбужена взглядом. Бродят Карна и Жля по Руси с поминальным обрядом». Интересно знать, что богиня по имени Карна, существовала не только в славянской, но и в других культурах. Так например, Карна (лат. Carna) в древнем Риме почиталась, как покровительница важных органов человеческого тела. Само имя Carna происходило от слова caro - мясо. Овидий также связывал эту богиню с Кордеей. У римской Карны существовал даже собственный храм/святилище, который находился на Целиевом холме в Риме. В индийском эпосе Махабхарата Карна - один из центральных героев, сильнейший витязь, который воплощал собой вершину чести и доблести.
Квасура, Квасир - в славянской мифологии - Дух хмельной браги, бог веселья, радости и хмеля, таинства хмелеварения. Лада научила Квасуру готовить питный мед (сурью). Почетание Квасуры восходит еще к временам праславянским, поскольку "сур" - близко к божеству солнца "Сурья", квас осуривали, т.е. выдерживали на солнце. Само русское слово "сырой", в смысле "пропитанный влагой", и эпитет важнейшей славянской космогонической всепорождающей сущности Мать-Сыра Земля может указывать на древнейшие пеласгийские и протославянские корни этого божества. В древнеиндийской традиции Сурой назывался священный напиток, и в тоже время древние индусы использовали слово "сура" как синоним слова "бог", в отличие от слова "ассур" - "не бог". Квасуру, вероятно, чествуют 14 июля, и в честь него разыгрывают скоморошину "Вавила и скоморохи".
Китоврас - бог мудрости и смелости, покровитель князей и дружины. Представлялся в образе получеловека-полуконя. На Руси были очень популярны легенды о Китоврасе.
Коляда - в славянской мифологии - противоположен Купале. Знаменует сезонный поворот, прибытие света, умирание старого, приход сильного-молодого. Связан с культом Велеса и шаманизмом. Идет ритуальная смена пола и оборотничество, переодевание в лютого зверя - бера, тура и т.д. Возможно, Коляда - сын Даждьбога, бога света. В таком случае и Купалу надо признать либо сыном, либо ипостасью Даждьбога. Чествование Коляды начиналось еще 20 декабря - Большой Овсень. Колядования продолжались с 21 декабря по 1 января.
Коляда - Коледа (от лат. Calendae), в славянской мифологии воплощение новогоднего цикла и мифологическое существо, сходное с Авсенем . Бог праздничный ("О идолах Владимировых" ). "Шестый (идол) Коляда, ежу же праздникъ прескверный бяше дeкaвpiя 24" .
Кострома - в славянской мифологии дочь Купальницы и Семаргла, сестра Купалы. В славянских мифах рассказывается, что однажды, когда Костома и Купала были еще маленькими то побежали они в чисто полюшко слушать птицу смерти Сирина и там случилось несчастье. Птица Сирин унесла Купалу в Темное царство. Прошло много лет, и вот Кострома (сестра) гуляла по берегу реки и сплела венок. Ветром венок сорвало с головы и унесло в воду, там его подобрал Купала, проплывая мимо в лодке. Купала и Кострома полюбили друг друга и поженились не зная, что брат и сестра, а когда узнали решили утопиться. Косторма стала русалкой или мавкой. Но боги решили сжалиться над братом и сестрой и превратили их в цветок который мы сейчас знаем под названием Иван-да-Марья. Образ Костромы связан с празднованием "Зеленых святок" - проводов весны и встречи лета, обрядами, иногда принимающих форму похорон. Кострому могла изображать красивая девушка или молодая женщина, наряженная в белое, с дубовыми венками в руках. В русской культурной традиции Кострома — сезонный мифологический персонаж, являющийся воплощением весны и плодородия. Он известен также украинцам, у которых именуется Кострубом или Кострубонькой. В календарной обрядности Кострома выступает как главный персонаж ритуалов троицко-купальского цикла. И русское, и украинское имя восходят к слову «костра» («костерь», «кострика»), которое в восточнославянских диалектах означает «остатки культурных растений после их обработки», «жесткие части растений», «непригодные для употребления растения и их части». Обряды с Костромой, приуроченные к некоторым значимым датам весенне-летнего периода, были известны во Владимирской, Костромской, Нижегородской, Пензенской, Саратовской губерниях. Обычно обрядовое действо совершалось в конце все-святской недели — в воскресенье, называемое в разных местных традициях «русальным», «петровским», «всесвятским заговеньем», — или в петровское заговенье; реже он приурочивался к Троице или Духову дню. Образ Костромы создавался посредством изготовления чучела из растительного материала, что соотносится со значением имени персонажа, или обряжения человека. В последнем случае Кострому чаще всего изображала девушка или молодая женщина, которую выбирали участники обряда, иногда — парень, ряженный молодой девушкой. Особенностью облика Костромы являлось белое, с головы до ног, одеяние, а атрибутом персонажа была зеленая ветвь дуба. Антропоморфное чучело из обмолоченного ржаного снопа или просто из соломы изготавливали в основном девушки и молодки, иногда — при участии парней. В Саратовской губернии в некоторых местах для создания основы чучела использовали донце от прядильного гребня. На чучело надевали женскую рубаху, пояс, платок, башмаки; в костромской традиции его облачали в нарядный сарафан молодицы, недавно вышедшей замуж. В Муромском уезде Владимирской губернии чучело одевали в костюм молодого мужчины. Xapaктepнoй особенностью наряда Костромы, изображаемого как человеком, так и куклой, было украшение его зеленью и цветами. Изготовление чучела Костромы сопровождалось исполнением песен, в которых рассказывалось о Костроме — дочери костромского купца, о ее богатстве и красоте, о пире в доме ее отца, после которого она «с вина-маку» расплясалась и вдруг повалилась и умерла. В Самарской губернии сцена смерти разыгрывалась двумя участниками обрядового действия: изображавший Кострому — знаком его была зеленая ветвь — «умирал» при появлении другого, ряженного в маску «Смерти» с атрибутом в виде сухой ветви. Соответственно названию — «похороны Костромы» — обряд относился к типу «проводов-похорон». Кострому — чучело или лежащего неподвижно человека — под пение песен с поклонами укладывали в «гроб», представлявший собой носилки, колоду, корыто или простую доску. «Покойника» носили по селу, иногда обносили вокруг церкви и затем несли к реке, в поле или лес. Шествие с Костромой имело характер инсценированной похоронной процессии в пародийном стиле. Девушки и молодые женщины, несшие «гроб», покрывали головы белыми траурными платками, другие «оплакивали» «умершую»: Кострома, Кострома, Ты нарядная была, Развеселая была, Ты гульливая была! А теперь, Кострома, Ты во гроб легла И к тебе ль, Кострома Сошлись незванные сюда Стали Кострому Собирать, одевать, Собирать, одевать И оплакивать Парни, возглавлявшие процессию, рядились священниками, «поп» махал «кадилом» — старым лаптем или камнем на веревочке. Если Кострому представляли в мужском облике, то за «гробом мужа» следовала его «жена», которая причитала: «Батюшка Костромушка, на кого ты меня покинул! Закрылись твои ясны оченьки» В некоторых песнях о Костроме упоминаются и другие ее «родственники»: мать, сын, кума. На берегу реки или в лесу «гроб» с Костромой устанавливали под березой. Во Владимирской губернии участники обряда делились на две группы, одна из которых окружала Кострому и старалась защитить ее, другая же стремилась выкрасть и разорвать чучело. Борьба практически всегда заканчивалась похищением Костромы. В Саратовской губернии, где в сцене смерти участвовал ряженный Смертью, молодежь защищала еще «живую» Кострому, весело кружащуюся в хороводе, от посягательств Смерти, которая появлялась со стороны леса. Но и в этом случае Кострома «погибала». Обряд завершался ритуальным разорением соломенного чучела и потоплением его в воде или насильственным купанием ряженного в Кострому. После растерзания чучела с него обычно снимали предметы его убранства и лишь затем топили. В селениях вблизи г. Мурома при этом припевали:
Костромушка, Кострома, Куда твоя голова? К бесу, к бесу, В омут головой!
В некоторых местах «гроб» с Костромой оставляли в лесу. В Саратовской губернии Кострому на носилках выносили в ржаное поле и там просто вываливали и оставляли на меже. Обычно заключительная часть обряда сопровождалась безудержным весельем, совместным купанием молодежи, играми. В некоторых вариантах ритуала всеобщая радость объяснялась «воскресением» Костромы после «смерти». В народном сознании ритуальные похороны знаменовали собой переход от весны к лету.
[font color=red]Кострубонька, в восточнославянской мифологии воплощение плодородия. В украинских весенних ритуалах Кострубоньку изображало чучело мужчины (с подчёркнутыми физическими атрибутами, ср. Ярила) или женщины (укр. соответствие Костроме, ср. Купала и др.). Ритуальные похороны Кострубоньки знаменовали переход к весеннему циклу. Название «Кострубонька» родственно укр. коструб, «неряха»; ср. также этимологию названия Кострома
Купало - в славянской мифологии брат близнец Костормы. Оба они дети богини Ночи Купальницы и Семаргла. В славянских мифах рассказывается, что однажды, когда Купала со своей сестрой были еще маленькими то побежали они в чисто полюшко слушать птицу смерти Сирина и там случилось несчастье. Птица Сирин унесла Купалу в Темное царство. Прошло много лет, и вот Кострома (сестра) гуляла по берегу реки и сплела венок. Ветром венок сорвало с головы и унесло в воду, там его подобрал Купала, проплывая мимо в лодке. Купала и Кострома полюбили друг друга и поженились не зная, что брат и сестра, а когда узнали решили утопиться. Косторма стала русалкой или мавкой. Но боги решили сжалиться над братом и сестрой и превратили их в цветок который мы сейчас знаем под названием Иван-да-Марья. Праздновали праздник Купалу (праздник летнего солнцестояния в ночь с 23 на 24 июня) Предположительно в этот день славяне отмечали праздник солнечного божества. Праздник Купала был так же связан с почитанием огня. Считалось, что связь огня и воды олицетворяла зависимость плодородия от яркого солнца и хорошего полива. Купало - Летний бог, по "Густинской летописи: "Пятый (идол) Купало, якоже мню, бяше богъ oбuлiя, якоже у Еллинъ Цересъ, ему же безумный за o6mie блaгoдapeнie принишаху въ то время, егда имяше настати жатва". В "О идолах Владимировых" - "бог плодов земных ". Получил необычное распространение у восточных славян, в ночь на Ивану Купалу идет соединение огня и воды (с обязательным появлением животворящего пара и кипятка) и творятся чудеса: "Сему Купалу, бесу, еще и доныне по некоторым странам безумные память совершают, начиная июня 23 дня, под вечер Рождества Иоанна Предтечи, даже до жатвы и далее... ", - сообщает Густинская летопись. - "Съ вечера собираются простая чадъ, обоего полу, и соплетаютъ себе венцы изъ ядомого зeлiя, или коретя, и перепоясовшеся былieмъ возгнетаютъ огнь, инде же поставляютъ зеленую ветвъ, и емшеся за руце около обращаются окрестъ оного огня, поюще своя песни, пречлетающе Купаломъ; потомъ презъ оный огнъ прескакуютъ, оному бесу жертву сеье приносяще. " В дополнении к разделу приводятся некоторые песни празднества. К.М. Гальковский приводит поучения против язычества, содержащие имена Купалы, Коляды, Лели и Ладо аж 18 века , описание праздника практически идентично, что говорит об устойчивости народной традиции. В послании игумена псковского Елеазарова монастыря панфила псковскому князю Дмитрию Владимировичу Ростовскому (согласно Псковским летописям , 15 05 г.) говорится о том, что в канун рождества Иоанна Предтечи "чаровницы" - мужчины и женщины по лугам, болотам, лесам, полям ищут якобы какие-то смертные травы "на пагубу человеком и скотом", "тут же и дивиа корение копают на потворение мужем своим: и сиа вся творят действом дьяволим в день Предтечев с приговоры сотанинскими". А в самый праздник Предтечев, совпадающий с летним солнцеворотом, собственно с Купалой, "во святую ту нощь мало не весь град возмятется, и в селех возбесятца в бубны, и в сопели, и гудением струнным, и всякими неподобными игры сотонинскими, плесканием и плесанием, женам же и девам и главам киванием, и устнами их неприязнен клич, вся скверные бесовские песни, и хрептом их вихляниа, и ногам их скакание и таптаниа; ту же есть мужем и отроком великое падение, ту же есть на женское и девичье шатание блудное им воззрение, такоже есть и женам мужатым осквернение и девам растленна. Что же быстъ во градех и селех в годину ту - сотона красуется кумирское празднование, радость и веселие сотонинское, в нем же есть ликование... яко в поругание и в бесчестие Рожеству Предтечеву и в посмех и в коризну дни его, не вещущим истины, яко сущий идолослужителие бесовский праздник сеи празноютъ"... "Сице бо на всяко лето кумиром служебным обычаем сотона призывает и тому, яко жертва приноситца всяка скверна и беззаконие, богомерское приношение; яко день рожества Предотечи великого празнуют, но своим древним обычаем." В восточнославянской мифологии Купала — главный персонаж, находящийся в центре обрядовых действий и представлений праздника летнего солнцеворота, который отмечали в ночь с 23 на 24 июня по старому стилю. Имя Купалы осталось лишь в названиях народного праздника «Иван Купала» и обрядового атрибута — украшенного деревца или чучела. Указание на то, что Купала — божество, содержится лишь в довольно поздних письменных источниках. Так, в Густынской летописи (XVII в.) с осуждением описываются празднования в честь Купалы: «Сему Купалу <...> память совершаютъ в навечерие Рождества Иоанна Предтечи <...> сицевымъ образом: съ вечера собираются простая чадь, обоего полу, и соплетаютъ себе венцы из ядомого зелия, или корения, и препоясавшеся былием воз-гнетают огнь, инде же поставляютъ зеленую ветвь, и емшеся за руце около обращаются окрест оного огня, поюще своя песни <...> потом чрезъ оный огнь прескакуютъ <...> Купало, его же бога плодов земных быти мняху, и ему прелестию бесовскою омраченный благодарения и жертвы приношаху, в начале жнив, того ж купала бога, или истеннее беса, и доселе память держится по странам Российским, наипаче в навечерии, Рождества Иоанна Предтечи <...> чрезъ огнь прескачюще самых себе тому же бесу Купалу в жертву приносятъ <...> И егда нощь мимо ходить, тогда отходятъ к реце с великимъ кричаниемъ <...> умываются водой». Осуждение же самих купальских обрядов содержатся и в более ранних славянских рукописях: например, в «Синодике» болгарского царя Борила (XIII в.), в обличениях игумена Псковского Елеазаровского монастыря Памфила (1505 г.). В частности, игумен Памфил писал: «Егда бо приидет праздник, во святую ту нощь мало не весь град возмятется, и в селах возбесятся, в бубны и сопели и гудением струнным, плесканием и плясанием; женам же и девкам и главами киванием, и устнами их неприязнен крик, вся скверные песни, и хребтом их вихляние, и ногам их скакание и топтание; ту есть мужем и отроком великое падение, мужеско, женско и девичье шептание, блудное им воззрение и женам мужатым осквернение, и девам растление». Исследователи-лингвисты возводят имя Купала к индоевропейскому корню кир- со значением «кипеть, вскипать, страстно желать». Слова с этим корнем известны многим народам, в том числе и соседствующим с восточными славянами. Так, в литовском языке есть глагол кире, означающий «бурлить, пениться», а в латышском кйре — «дымиться, чадить». Имя славянского сезонного персонажа Купалы родственно также имени римского бога любви Купидона, которое образовано от латинского глагола еирЮ, — ere — «желать, жаждать», восходящего к тому же индоевропейскому корню. Значение этого корня, связанное с понятием огня, содержится в полесских словах «купало» (костер) и «куп'ец'» (тлеть, плохо гореть), и симбирских местных словах «купальница» и «купаленка» (костер в поле, огонь на ночевке). Таким образом, изначально имя Купала связано с идеей огня. Это косвенно подтверждается также наличием в восточнославянских языках однокоренных названий разных растений, признаки которых соотносятся с огнем. В некоторых локальных традициях у русских «купальницей», «купавкой» называли полевые цветы: лютик жгучий, то есть обжигающий, подобно огню; гвоздику и иван-да-марью, сближающиеся с огнем по признаку цвета — розовый (красный) и сине-желтый. «Купенью», или «купеной», в Псковской, Курской, Тульской берниях называли ландыш, ягоды которого — оранжево-красные, как огонь, — использовали в качестве румян. «Купальницей» и «купородом» в народе называли папоротник — растение, которое занимает важное место в поверьях, относящихся именно к празднику Ивана Купалы: согласно традиционным представлениям, папоротник цветет лишь один раз в году и особым цветком — золотого цвета с огненно-красным отливом. В связи с идеей огня применительно к празднику Ивана Купалы нельзя не заметить, что он приходился на день летнего солнцестояния, то есть на рубеж двух периодов солнечного годового цикла, лежащего в основе древнего земледельческого календаря. Это было время наивысшей активности солнца, которое затем, как говорили в народе, «поворачивало на зиму» и постепенно начинало «угасать», отчего день становился короче, а ночь длиннее. Именно в связи с этими представлениями древние славяне в этот день чтили солнце, воспринимаемое как животворный небесный огонь, наблюдая за его появлением на заре и возжигая костры. Наряду с почитанием солнца и природной стихии огня архаичный обрядово-мифологический комплекс купальского праздника включал многочисленные действия, связанные с противоположной стихией воды. Поэтому имя Купалы со временем стало соотноситься с близким ему по звучанию глаголом «купаться». Такому восприятию имени мифологического сезонного персонажа способствовало также наслоение на языческую купальскую обрядность христианского празднования Рождества Иоанна Крестителя, образ которого однозначно связывался с водой. Согласно Евангелию, Иоанн, провозглашая появление Спасителя и приближение Царства Божия, призывал людей покаяться в грехах; покаявшиеся проходили обряд очищения в водах реки Иордан, который называли «крещение водой» или «полное погружение». Значение купальских празднеств в народном сознании со временем было переосмыслено и стало восприниматься как ритуальное купание. Влияние же языческой основы праздника сказалось в том, что в русской традиции Иоанн Креститель известен более как Иван Купала, то есть, по сути, христианский святой получил прозвище языческого божества.
Купальница - в славянской мифологии богиня ночи. Мать Костромы и Купалы, которых родила от Семаргла. Более об этой богине ничего не известно, но она иногда упоминается в заговорах.
Леля - в славянской мифологии - Богиня девичьей любви, младшая Рожаница, покровительница влюбленных, красоты, счастья. Дочь Лады. Супруга Семаргла. Весеннее божество и вторая богиня Рожаница. Всем знакома опера Римского-Корсакова "Снегурочка" и знаком один из ее персонажей, юноша -пастух с именем Лель, но на самом деле, как утверждают ученые у древних славян была дочь богиня с именем Леля. Она является богиней нежных, трепетных весенних ветерков, первых цветов, юной женственности. Славяне верили, что именно Леля заботится о первых, едва проклюнувшихся всходах - будущем урожае. Лелю - Весну торжественно "закликали" - приглашали в гости, выходили встречать ее с подарками и угощением. А прежде спрашивали разрешения у Матери Лады: отпустит ли дочь? Праздник "лельник" обычно праздновали 21 апреля, на кануне Юрьева дня. Эти дни называли также "Красной горкой", поскольку местом действия становился холм, расположенный неподалеку от деревни. Там устраивали небольшую деревянную или дерновую скамью. На нее сажали самую красивую девушку, которая исполняла роль Лели. Справа и слева от девушки на холме на скамью укладывали приношения. По одну сторону размещался каравай хлеба, а с другой стороны находился кувшин с молоком, сыр, масло, яйца и сметана. А вокруг скамьи раскладывали сплетенные веники. Леля - девственница, но богиня деторождения, сходная с Артемидой ("Повесть о построении бенедиктинского монастыря на Лысой горе" (XVI век записи): "Лысая гора названа от замка Лысец, который на ней был, названный так потому, что был белел. В том замке одна госпожа перед тем жила. Превознешисъ от гордости, что победила Александра Великого под той горой, велела она почитать себя как богиню Диану... на том же месте был храм трех идолов которых звали Лада, Бода, Леля. К ним простые люди сходились в первый день мая, молитвы им творить и жертвы им приносить". По приказанию княгини Дубравки храм разрушили, а поставили там монастырь Троицкий. Раз празднование Лели и Лады приходилось на первые числа мая, это дает основания говорить, что они все-таки богини, ведь в ночь на 1 мая на Лысой горе ведьмы проводят по воззрениям христиан свой шабаш — Вальпургиева ночь
Леля богиня Лета
Богиня лета у славян Леля, Ляля – Богиня лета. Если Жива является богиней весны, расцвета жизни после зимы, то Леля богиня весенне-летнего плодородия, буйства жизни природы, созревания садовых и полевых культур, а также покровительница молодости, берегиня Рода. Леля или Ляля является дочерью Лады (младшая дочка и младшая из Рожаниц) и Сварога сестрой Живы, Ляля и Мораны, мужем бога Ярилы (по другим источникам Семаргла, Хорса или Финиста). Ей характерен весёлый и игривый нрав. Можно даже сказать, что она является одной из самых любимых богинь славян. Она заботливая и нежная, любящая и всегда готовая на помощь. Средневековые источники, которые сохранились до нашего времени, говорят о том, что в древности существовали капища сразу двух богинь Рожаниц - Лады и Лели. На вышивках, где изображают богиню Макошь, часто рядом можно увидеть либо две сохи, либо две лосихи. По всей видимости - это и есть Лада и её дочь Леля, которые всегда идут рука об руку. Кроме того, Лелю представляют юной, высокой и стройной девушкой. В одном из славлений Лели говорится: Дай нам житцу да пшаницу, Леля, Леля, наша Леля! В агародзе, сеножаце, Леля, Леля, наша Леля! Ровны гряды, ровны зряды, Леля, Леля, наша Леля! Праздник Лели именуется как Ляльник или Лельник. Проводится 22 апреля. Отождествлялся с прилётом жаворонков. В это день одна из девушек играла роль Лели. Она садилась на скамью, а вокруг неё водили хороводы и возлагали по обе стороны приношения в виде хлеба, сыра, сметаны и др. Одной из представлений богини Лели в современном мире является Снегурочка, которая всегда находится
Лада - общеславянская богиня любви, женского уклада в семье, богиня брака, согласно чешской "Mater Verborum", (соотносимая там с Венерой) и "Синопсису", а также "Повести о построении бенедиктинского монастыря на Лысой горе" (XVI век записи), под именем Gardzyna ("Охранительница"). Упомянута в польских церковных запрещениях языческих обрядов начала пятнадцатого века. Ее месяц - апрель. Она, видимо, одна из Лосих-Прародительниц. Соотносится с древнегреческими Лато из страны гипербореев в верхней ипостаси, и Деметрой - в нижней ипостаси. Одна из Рожаниц. Жена Лада и/или Сварога (Марс был любовником Афродиты, Гефест - мужем). Ее металл - золото, медь или бронза, а камень - изумруд.
Лада - мать Богов, старшая Рожаница, покровительница родов, женщин, детей, брака, любви, женских дел, пар, урожая, плодородия. Богиня Земли. Лада считается семейным божеством, широко распространенным в славянском фольклоре. Супруга Рода.Является одной из двух богинь рожаниц. Рожаница Мать (Лада) связывалась славянами с периодом летнего плодородия, когда созревает, тяжелеет, наливается урожай. Этому вполне отвечает образ зрелого материнства: плодоносная Осень. Художники обычно изображают ее немолодой женщиной, доброй и полнотелой. Это почтенная хозяйка дома, мать многочисленного семейства. Имя (слово) ЛАда имеет отношение к установлению порядка :"ЛАДИть", "наЛАЖивать" и т.д. Некоторые исследователи признают Великую Ладу матерью 12-ти месяцев, на которые делиться год. А ведь месяцы, связаны с 12 созвездиями зодиака и гороскопа , которые согласно астрологической науки, оказывают влияние на человеческую судьбу. Лада предстает перед нами не просто богиней лета, домашнего уюта и материнства, она связана еще со всеобщим космическим законом. Одна интересная подробность культа Рожаниц: "с ребят первые волосы стригут и бабы кашу варят на собрание Рожаниц".
Лад, Ладо, Лядо, Ладон - бог войны, бог веселья, бог брака, бог пепельный. По принятому в современной науке мнению, Лада и Лад - одно божество, за выделение бога Лада в свое время сильного ругали такого известного исследователя, как Фаминицын, но у авторов книги на этот счет иное мнение, поскольку значительное число упоминаний бога Лада имеется в первоисточниках: Лад ("Синопсис"); Ладо или Лядо ("Густинская летопись", "О идолах Владимировых"); Ладон - "Хроника Польская" Яна Длугоша; Alado (в польских церковных запрещениях языческих обрядов начала пятнадцатого века ). Божество Ладо имеет признаки гермафродитизма, как впрочем, и древнегреческий Аполлон, - Dedis Dewie (Дид-Ладо - великое наше божество), Длугошу вторят и другие исследователи Стрыковский, Бельский, Меховский, Прокош.
Отправлено: 10.03.14 23:35. Заголовок: Мара 2 марта день п..
Мара 2 марта день почитания умерших
Мара - в славянской мифологии - могучее и грозное Божество, Богиня Зимы и Смерти, жена (дочь) Кощея. и дочь Лады, сестра Живы с Лелей. Имя Морана (Морена) действительно родственно таким словам, как "мор", "морок", "мрак", "марево", "морочить", "смерть". Легенды рассказывают , как Морана, со злыми приспешниками, каждое утро пытается подкараулить и погубить Солнце, но всякий раз в ужасе отступает перед его лучезарной мощью и красотой. Ее символы - Черная Луна, груды разбитых черепов и серп, которым она подрезает Нити Жизни. Владения Морены, согласно Древним Сказам, лежат за черной Рекой Смородиной, разделяющей Явь и Навь, через которую перекинут Калинов Мост, охраняемый Трехглавым Змеем... В противоположность Живе и Яриле, Марена воплощает собой торжество Мари - "Мертвой Воды" (Воли к Смерти), то есть Силы, противоположной Животворящей Солнечной Яри. Но Смерть, даруемая Мареной, не есть полное прерывание Токов Жизни как таковой, но - лишь переход к Жизни Иной, к новому Началу, ибо так уж положено РОДОМ Вседержителем, что после Зимы, уносящей с собой все отжившее, всегда наступает новая Весна...
Марена, Морёна, Маржана, Маржена а, в славянской мифологии богиня, связанная (по первоначальному этимологическому сходству или по вторичному звуковому уподоблению) с воплощениями смерти, с сезонными ритуалами умирания и воскресения природы, а также с ритуалами вызывания дождя. В весенних обрядах западных славян Мареной называлось соломенное чучело - воплощение смерти (мора) и зимы, которое топили (разрывали, сжигали - ср. Купала , Кострома и т. п.) во время празднования древнего праздника Масленицы, а так же в пору Весеннего равноденствия, что призвано было обеспечить урожай. В западнославянской мифологии известны сезонное божество Маржана [старопольск. Marz(y)an(n)a], отождествляемое польским хронистом 15 в. Я. Длугошем с римской Церерой; Морана (старочеш. Моrаnа), отождествляемая в глоссах из «Mater verborum» с Гекатой, чеш. Маoеnа (по описаниям ритуалов 14 в.), словац. Моrеnа, Muriena, Ma(r)muriena (в вост.-слав. традиции ср. укр. Марена - соломенное чучело, рус. былинную Маринку и др. персонажи с фонетически сходными именами). Словацкие формы с удвоением Ma(r)muriena делают возможным лингвистическое сопоставление с древнейшими италийскими формами Марса, первоначально имевшего аграрные функции - др.-лат. Marmor, оскское Mamers и т. п.; ср. римский обычай изгнания старого Марса (Mamurius Veturius) 14 марта. Мара Богиня (Морана)
Мара богиня, богиня Морана Морана (Марена, Морена, Мара, Моржана, Костлявая, Тёмная Богородица, ЧерноМатерь) – богиня зимы, смерти, царица ночи, могучее и грозное божество славян. Мара является дочерью богини Лады и Сварога (Марена Свароговна), сестрой Живы, Лели и Леля. Её мужем считается Кощей, а детьми Богумир, Желя и Карина. Судя по другим преданиям, сказкам, былинам, мужем Мары был и Даждьбог. Морана – это само воплощение нечистых сил. Она заведует навью и пеклом. По поверьям скитается в снегах и иногда навещает явь, что бы сделать чёрное дело. Кроме того, каждое утро она подстерегает солнце, что бы погубить его, но всякий раз отступает перед его могуществом. Каждую весну сражается с силами света (Ярило, Жива), что бы как можно дольше продлить на земле зиму. Но, в конце концов, она, будучи побеждена, сжигается на символическом костре, который сейчас мы можем видеть на масленицу. Имя Мораны дало начало таким словам, как: мор, морок, мрак, марево, морочить, смерть и др. Вероятно в древности эту богиню называли двойным именем Мара-Марена; немного позже было предположение, что это вообще два разных, но родственных божества, однако сейчас многие исследователи славянской культуры уверены, что Мара и Марена это имена одной Богини. Символами богини Мораны являются Чёрная Луна, разбитые черепа, серп, чёрный лебедь, гриф, ворон. При помощи серпа она подрезает нити жизни, в результате чего человек умирает. Её сакральные вещи – это коза, можжевельник, осина, ель и сосна. Её владения находятся за Рекой Смородиной и что бы достичь их нужно пересечь Калинов Мост, который соединяет Явь и Навь. Марь – это Мёртвая Вода, то есть противоположность живительному свету или Солнечной Яри. Однако, без Мары, как и без Чернобога невозможна была бы жизнь на земле, и она также участвует в поддержании равновесия. Без смерти не может быть жизни и жизнь – это не конец всему, а лишь только начало, переход к другой жизни или обретение свободы в иной реальности. Забирая души из Яви, Мара делает великое дело и даёт душе новое существование. После Зимы всегда наступает Весна. Это неизбежный процесс, в котором участвуем все мы, а Мара является главным действующем лицом в этой игре. Кроме того, Моржана является богиней смерти и болезней в мире ЯВИ и богиней вечной молодости в мире НАВИ. В день весеннего равноденствия (современное название – Масленица, языческое название праздника - Комоедицы) славяне традиционно сжигают на костре чучело Мораны, соломенную бабу. На время весны и лета Марена уходит, но с людьми всегда остаются её верные слуги – Мары. Мары – это духи болезней и смерти. По преданиям, Мары носят голову под мышкой и шепчут имена людей, стоя под окнами домов, если кто отзовётся - тот непременно заболеет и может даже умереть. Самый известный дух из мар – это Кикимора. Мары есть во многих верованиях разных народов. Германцы верили, что это (маруты) духи злых воинов, шведы и датчане – души умерших, болгары - души умерших младенцев. Мара в образе девки Маринки искушала богатыря Добрыню в русских сказках. Мара существует в Буддийских верованиях, как злое божество. В легендах о короле Артуре есть упоминание о фее Моргане. Древние кельты верили, что души воинов с места брани забирает Морриган. Изображают славянскую богиню смерти Морану по-разному. Это может быть девушка с чёрными волосами, которые разбросаны по плечам, в бархатном платье вышитом драгоценностями. Иногда её изображают в виде седой старухи, которая одета в чёрные нищенские одеяния. Такие разные изображения связаны со сменой времён года. Поздней осенью или в начале зимы, когда тёмная богиня приходит в мир и зовёт с собой зиму, она ещё молодая и полная сил, а вот на масленицу (комоедицы) она уже старая и беспомощная, и уступает своё место молодому Яриле, который приводит в мир весну. В её руках часто изображается серп или коса. Она даёт жизнь в явьем мире и забирает по прошествии времени душу в навь. Поэтому кумир Маре ставили возле поминальных курганов и капищах с крадой (жертвенником). С ликом Марены или её идолом славяне-язычники обходили селение, когда заболевал скот или люди. Так же делали, когда ожидалось нападение врага или наступление войны. В процессе этого обхода они просили Мару позволить присутствовать на поле битвы духам предков, которые могли бы помочь и оказать помощь своим потомкам. День Марены традиционно отмечают 1 Марта. Судя по достоверным источникам, многие историки и исследователи считают, что капище Мораны находилось на месте современного месторасположения Останкинской башни. символ Мары
Морена, Богиня Зимы, пресекает нити жизни Перейдя Калинов мост через Смородину, реку разделившую Явь и Навь, строго охраняемый Трехглавым Змеем, путник попадает во владения Морены. Это мрачное, тёмное место, где расположились глубокие колодцы полные ядовитых змей и прочих ползучих гадов. Но не обязательно пускаться в столь длинный путь, чтобы встретить Мору. Её излюбленными местами являлись различные сырые, тёмные пещеры и гроты. Разумеется, встретивший её мгновенно попадал под её власть, его ждала неизбежная смерть. Богиня смерти, Морена, носит множество имён: Марена, Мара, Маара, Морана или Мора. Все они неразрывно связаны со словами «мор», «мрак», «морок», или «марево». Морена – жена Кащея, который насылает на людей смертельные болезни и проклятья. Она является людям в уготовленный судьбой час в различных ликах: то в виде старухи с косой, то девушки в белом саване, то в образе чудища с телом огромного животного, ногами лошади и человеческой головой, а случается увидеть её и в виде скелета с оскаленным черепом. Морена отделяет души от тел, чаще всего пожирая их, но бывает, что она хватает их острыми когтями или ловит в свои сети. Она также может поразить человека различным оружием, словно охотник: зарубить топором, использовать пилу или заступ, рожны или грабли. Кроме этого любит Морена и разрезать нити жизни своим серебряным серпом. До наших дней дошёл лишь один ритуал, связанный с Мореной. Во время Масленицы все люди, живущие в деревне, собираются на месте праздничных игрищ, чтобы сжечь соломенное чучело Морены. Разумеется, за многие века обряд существенно изменился. В глубокой древности существовали специальные жертвенники для богини смерти Моры, где сжигали отнюдь не чучело, а людей. В месте жертвоприношений строили огромную статую богини из прутьев, полую внутри. Внутрь помещались люди, которые либо самостоятельно решили принести себя в жертву, либо были повинны в каких-либо преступлениях. Статую поджигали внизу и люди сгорали заживо, чтобы защитить остальных от болезней или эпидемий. После принятия христианства на Руси обряд превратился в сжигание чучела самой богини, но корни идут именно от человеческих жертвоприношений в честь Морены. Смысл обряда также изменился, сейчас он символизирует прощание с зимой. Но наши предки верили, что даже после ритуального сожжения чучела Морены с людьми оставались мары – её бесчисленные слуги. Именно их призывы слышали люди тёмными ночами за окнами. А если человек отзывался на зов, то его ждала мгновенная смерть. Считалось, что они тоже являются воплощением Морены. Они носят свои головы под мышкой и являются духами, накликающими болезни и беды. Бывало, если никто не выходил на их зов, они протягивали свои руки через открытые окна и одним прикосновением наводили на человека смертельно опасную болезнь. Также они могли задушить человека во сне. В отличие от Моры, которая действовала в основном в холодное время года, подвергнуться нападению мары можно было в любую из тёмных ночей. Богиня Морена была очень могущественной дочерью Лели, потому люди относились к ней с особым уважением и даже старались задобрить её перед Масленицей. Но гораздо сильнее уважения всё же оказывался страх смерти, потому люди старались не выходить на улицу и плотно запирать окна и двери в холодное время года, защищаясь от опасности. Богиня смерти Морена нашла своё воплощение, смешавшись с другими существами, в сказках в образе Бабы-Яги.
Марена. Морёна. Мармара. Мара. Морена. Марена Сварговна. Богиня смерти, зимы. Призрак, видение; дух в облике женщины, появляющийся в доме (реже— вне дома); Смерть. Культ этого бога был наиболее распространён среди восточных славян, (объединённые вокруг Киева), а также среди западных славян (чехи, поляки, словенцы). Верили, что уничтожение чучела обеспечит скорый приход лета, хороший урожай, сохранит село от наводнений, от пожара, защитит от смерти, а девушкам обеспечит замужество. В южных и юго-западных районах России Мареной называли и чучело (куклу, дерево, ветку), сжигаемое, разрываемое или потопляемое во время праздника проводов зимы, а также в ночь на Иванов день (7июля). Такое чучело могло, по-видимому, воплощать уходящий отрезок времени— зиму (смерть), весну— или божество, связанное с плодородием, растительностью, соотносимое и с русалкой, ведьмой.Её чучело сжигалось в последний день Масленицы. Её рождение записано со слов следующим образом: съела Лада щуку златопёрую, которая во сне её приснилась. То сам Род в море проплывал. Рoдила Лада Марену холодную, деву Смерти - царицу прекрасную. Марена - первая супруга Чернобога, вторая супруга Дажьбога. Украдена Кащеем Трипетовичем, впоследствии - его жена и противница Дажьбога. Была убита Дажьбогом. Когда отрубил ей голову Дажьбог, тут упал сокол Рарог-Огонь с небес и сжигал её тело белое. Разгорался огонь палящий! Разгорался на полсвета белого! И сказал Дажьбог Тарх Пepунович: - Принимайте требу, небесные боги! Принимайте Марену Cвароговну! И так мы текли на врагов наших и дожидались, пока они упадут на землю и умрут от Мары. А эту Марь мы знаем! Боги заботятся о нас. И если будут убиты передовые воины, то лучше детей своих бросить на копья, чем повернуть зады врагам нашим. И вот люди наши одержали победу, и потекла земля наша к нам, чтобы мы смогли удержать её до смертного часа и узреть Мару. И чтобы Мара отступилась от нас и сказала, что я не имела силу и потому не одолела витязей русских. И тогда слава потечёт к Сварге. И там боги скажут, что русичи храбрые, и есть им место подле бога войны Перуна и Дажьбога - их отца. Кроме Змея Пеклом-Аидом управляла и женщина, Марена, жена Змея, подобная греческой Персефоне. В сказках ее часто именовали Марьей Моревной - так как она жила близ моря. "Мараной" называли Смерть древние индийцы-арии, которые, как полагают, пришли в Индию из-за Гималаев и с Кавказа. Это говорит о том, что образ Марены возник во времена индоевропейской общности во II-III тысячелетии до нашей эры, когда предки многих индоевропейских народов, в том числе и скифов-праславян и ариев-индоиранцев, говорили на одном языке. В названиях типа «мара» можно видеть отголосок западнославянской Марены, в названиях типа «кукушка» — мотив души мифической невесты («души Марьюшки», как она именуется в песнях русского обряда крещения и похорон кукушки), в названиях типа «коровка» — символическое обозначение невесты (ср. рус. коровка «невеста» и символику свадебного каравая). День Марены - 1 марта. Замещён днем святой Мариамны праведной. В народном календаре она была названа Маремьяной-Кикиморой "одноглазой", равнозначной языческой Марене-Марморе-Маре-Кикиморе. Сохранилась присловье, вспоминаемое в этот день: "Вздел Ярило зиму (т.е Марену!) на вилы". В западнославянской мифологии Марена - воплощение Смерти, персонаж ритуалов проводов зимы и встречи весны. В весенних (великопостных) обрядах западных славян Мареной или Смертью называлось соломенное чучело, одетое либо в тряпье, либо в праздничную одежду — воплощение смерти и зимы и, одновременно, оберег от них. Обычно чучело Марены сооружали и носили девушки, однако известна и его мужская параллель, которую носили парни — Маржак, Смертяк и т.п. Иногда группы соревновались между собой, парни преследовали девушек с их чучелом, старались его похитить. На Украине купальское деревце иногда называлось Мареной. Его украшали венками, цветами, бусами и лентами. .
Мариамна праведная. День Марены - 1 марта замещён днем святой Мариамны праведной. В народном календаре она была названа Маремьяной-Кикиморой "одноглазой", равнозначной языческой Марене-Марморе-Маре-Кикиморе.
Марина Игнатьевна. В былине "Три года Добрынюшка стольничал" ведется сказ про полюбившуюся богатырю Марину Игнатьевну, знавшуюся с Горынычем. Обольстила еретица Марина сердце богатырское, да не пришлось им со Змеем посмеяться над Добрынюшкой: едва ноги унесло от Никитича чудище лютое, а коварной Марине пришлось поплатиться жизнью за свое лиходейство. Добрыня убивает любовника Марины, Змея- Тугарина, за что Марина обращает Добрыню в тура с золотыми рогами, пока мать Добрыни, оборотившись сорокой, не заставляет ее снять чары. В имени Марины видят отзвуки Марины Мнишек.
Марина. Старшая над змеями нередко именуется скарапея (скоропея, шкуропея, Прасковея и пр.), ее сестры — змеи Марина, Катерина, Марья, Наталья, им подчинены более «мелкие» гады. В поверьях крестьян XIX–XX вв. скарапее, Марье, Марине и тому подобное, видимо, соответствует старшая лесная, подземная змея, очень большого размера, иногда с короной на голове или белого цвета, окруженная подвластными ей змеями (Арх., Олон., Волог., Сарат.).
Мария. С Марией как именем Богородицы связаны и некоторые названия Божьей Коровки с компонентом «мара». Возможно, Богородица заместила в этом случае некий языческий персонаж, связанный со смертью и болезнями.
Марк Королевич. Параллели былин об Иване Годиновиче отмечены разными исследователями в сказаниях о Геракле, малорусской сказке, житии Иосифа Волоцкого, в Панчатантре, восточных народных сказаниях, немецких и польских сказаниях, в сербских песнях о Марке Королевиче и Бановиче Страхине. Уже это обилие параллелей говорит, что перед нами бродячий мотив.
Марк. Южные славяне приписывали “производство” града покойникам- грешникам, утопленникам, висельникам или мифическим драконам халам, а также святым, “заведующим” градом: Варфоломею, Герману, Марку и др.
Марко Кралевич. В сербской юнацкой песне Марко Кралевич пашет «султанские дороги»: турки требуют, чтобы герой не распахивал дороги. Марко же велит туркам не топтать его пашню; подняв плуг вместе с волами. Марко избивает турок.
Мармора. Когда мы снова оседаем на землях, то начинаем перстами прикладывать её к ранам своим и толочь её. И после смерти предстаём перед Марморой, которая речёт нам: "Я не буду винить того, кто наполнен землей, и не могу его отделить от нее". И боги, находившиеся там, после неё говорят: " Оттого ты русич и останешься им, что набрал землю в свои раны и принёс её в Навь".
Мароссы, морозцы, трескуны. Злые духи, бывшие в подчинении у Мороза. Недаром их имена созвучны! Летом они спят, но падают на землю зимою с первыми снежинками. Мароссы бегают по полям, по лесам и дуют в кулаки, нагоняя стужу и свирепый ветер своим ледяным дыханием. Пятки их заставляют промерзлую землю и стволы заледенелых деревьев потрескивать, потому и говорят люди, мол, "мороз трещит". .
Марта. Баба Марта. В некоторых местах делали сорок каравайчиков и раздавали их детям, чтобы «баба Марта была милостива к тем ягнятам, которые родятся».
Мартос. Домовой, который «выкусывает» синяки на теле человека. «Мартос какой то синяки выкусыват. Ежели на заднице выкусит, нигде больше нету, это не к добру» (Арх.).
Маруха. Призрак, видение; дух в облике женщины, появляющийся в доме (реже— вне дома); Смерть. Также Кикимора. Имя женского духа дома. Такие поверья о духах дома бытовали у западных славян и многих других народов.
Марушка. Призрак, видение; дух в облике женщины, появляющийся в доме (реже— вне дома); Смерть. В поверьях псковичей марушка, подобно другим духам, проказящим в доме, незаметно похищает вещи.
Марцана. Богиня смерти всех живых существ, кроме человека: ее жертвы доставляют людям богатые плоды охоты, рыбалки и звероловства.
Марь. В Книге Велеса Марена назывется в одном месте Марью: Принимайте Марену Cвароговну! И так мы текли на врагов наших и дожидались, пока они упадут на землю и умрут от Мары. А эту Марь мы знаем! В противоположность Живе и Яриле, Марена воплощает собой торжество Мари - «Мертвой Воды» (Воли к Смерти), то есть Силы, противоположной Животворящей Солнечной Яри.
Марья Моревна. Девица Синеглазка, Царь-девица, Усоньша-Богатырша, Белая Лебедь Захарьевна. В русских сказках близкий Моряне образ Марьи Моревны. Общее название женщины - богатырши, героини русских сказок. Образ героини - богатырши представлен во многих сюжетах - "Молодильные яблоки", "Сказка о трех царствах", "Марья - моревна". Представления о Морене как царице иного мира, подательнице благ, сохранились и в русских сказках, где она названа златокудрой царевной Марьей Моревной. Её обычно похищает Кощей (пленение богини плодородия приводит к голоду и бедам), Иван-царевич освобождает её, и наступает счастье, расцвет жизни (символ победы над зимней стужей и прихода весны). Героиня - богатырша живет в собственном девичьём царстве. Чтобы попасть в него, герою приходится преодолеть множество препятствий. В большинстве сюжетов герой добирается туда на волшебном коне, который ему дают старушки - помощницы. Часто в этой роли выступает Баба - Яга. Помощники предупреждают герою о подстерегающих его опасностях и помогают ему вернуться. Добравшись до девичьёго царства, герой добывает необходимый ему волшебный предмет (молодильные яблоки, живую воду, волшебную птицу). Он также лишает царь -девицу целомудрия. Как правило, это происходит во время ее волшебного (богатырского) сна. После отъезда героя царь - девица просыпается, собирает девичьё войско и отправляется в погоню. Однако, герой успевает пересечь границу волшебного мира или скрывается с помощью волшебных помощников. Не поймав героя. Царь - девица возвращается в свое царство, через некоторое время у нее рождаются сыновья. Когда они подрастают, царь - девица вновь собирает войско и приезжает в царство героя. Там дети узнают своего отца. Сказка заканчивается свадьбой. Сюжет о Марье Моревне построен несколько по -иному. В нем героиня берет в плен Кащея Бессмертного. Посадив его в темницу, богатырка начинает нести караул на границе своего царства. Там и происходит ее встреча с Иваном - царевичем. Богатыри вступают в поединок, Иван - царевич одерживает победу. После свадьбы герои отправляются в царство Марьи Моревны. Поддавшись уговорам, Иван - царевич выпускает из темницы Кащея, который похищает Марью - Моревну и уносит ее в свое царство. Иван - царевич отправляется на поиски жены. По дороге он встречает трех старушек, которые показывают ему путь в царство Кащея. Добравшись туда, герой пытается увести Марью Моревну, но терпит неудачу. Только узнав секрет смерти Кащея, Иван - царевич выходит победителем во время смертельной схватки. Герои возвращаются в царство Марьи Моревны. По сравнению с аналогичными образами богатырей образ женщины - богатырки схематичнее. В сказке отсутствуют описания ее богатырской силы, сцены поединков, сообщается только о результатах боев. К тому же, героиня - богатырки чаще пользуется волшебством, чем силой.
Марья. Старшая над змеями нередко именуется скарапея (скоропея, шкуропея, Прасковея и пр.), ее сестры — змеи Марина, Катерина, Марья, Наталья, им подчинены более «мелкие» гады. В поверьях крестьян XIX–XX вв. скарапее, Марье, Марине и тому подобное, видимо, соответствует старшая лесная, подземная змея, очень большого размера, иногда с короной на голове или белого цвета, окруженная подвластными ей змеями (Арх., Олон., Волог., Сарат.).
Масленица. Персонаж, воплощавший у древних славян плодородие, но, вместе с тем, зиму и смерть. Масленицу встречали с величальными песнями на снежных горках. Символом Масленицы было чучело из соломы, обряженное в женские одежды, с блином и сковородкой. С ним вместе веселились, а затем хоронили или провожали, сжигая на костре. Проводы Масленицы сопровождались ряженьем, хороводами, призывом весны. От названия персонажа пошло название русского календарного праздника проводов зимы и встречи весны. В Дмитровском районе под Москвой «в понедельник в семьях, где есть молодежь, делают из тряпок женскую фигуру с длинной косой, одетую в девичий наряд. Фигура изображает девушку; в руки этой фигуры дается помазок и блины» — главные символы Масленицы. Без блинов не масленица, без пирогов не именины. Масленицы-Марены день 7 апреля. Красная гора (?). Весеннее равноденствие. Согласно астрономическим данным весеннее равноденствие: день равен ночи, - наступает 20(21) марта, но срок был смещен из-за несовершенства календарных систем. Этот праздник сдвинут Пасхой и замещен праздником Благовещания. Содержание: сожжение Масленицы-Марены, золотые яйца (пасхальные), отпускают птиц на волю. Разливы рек напоминают о Великом Потопе (об этом дне вспоминают и в день Марьи-зажги снега - 2 апреля). После - пост.
Масленич. Согласно "Влесовой книге", этот бог относится к русскому пантеону языческих богов.
Масляница. Смешная.
Матенка-полуноченка. Дух полуночи, ночи, персонификация полуночи, существо, распоряжающееся сменой дня и ночи. «При бессоннице детей обращаются к матенке-полуноценке, которая забавляется с ребенком и не дает ему спать: „Матенка-полуноценка, не играй моей дитей, играй пестом да ступой, помельней лапой“» (Арх.) (Астахова). Матенка-полуноченка упоминается в основном в заговорах и, по видимому, сходна с полуночницей. Это и дух, тревожащий по ночам людей (особенно детей), и персонификация опасного времени (ночи, полночи). В образе матенки-полуноченки, возможно, проглядывают черты женского божества, от которого зависят смена дня и ночи, благополучие людей. Заговор XVIIв. обращен к «матери ночной и полуночной», предстающей почти все объемлющим, всемогущим существом она не только «матер ночная», но «дневная и полудневная, зорная и полузорная, месяца ветха и молода, утра и вечера во всяк день» (Черепанова, 1983). Этот образ напоминает «смутное» олицетворение мира в облике женщины-матери «мать полуночная и полуденная» «порождает» утро и вечер, месяц, зори ит.п.
Матерь Божья. Богоматерь, Богородица, Дева Мария — в церковной традиции наименования Пресвятой Девы Марии, родившей Иисуса Христа.
Матерь ночная и полуночная. Дух полуночи, ночи, персонификация полуночи, существо, распоряжающееся сменой дня и ночи. Этот образ напоминает «смутное» олицетворение мира в облике женщины-матери «мать полуночная и полуденная» «порождает» утро и вечер, месяц, зори ит.п.
Масленица, в славянской мифологии персонаж, воплощающий плодородие и вместе с тем зиму и смерть. Название русского календарного праздника проводов зимы и встречи весны - Масленицы - было перенесено на антропоморфный персонаж, который встречали с величальными песнями в начале праздника на горках. Масленицу называли также чучело из соломы, обряженное в женское тряпьё, иногда с блином (от масляного блина - само название Масленица) или сковородой в руках; с ним вместе веселились, катались на тройках в течение масленичной недели, а затем хоронили или провожали в конце праздника, разрывая чучело на околице селения или (чаще) сжигая на костре, разводившемся на возвышенности (ср. похороны аналогичных персонажей славянской мифологии - болгарского Германа, русских Кострому, Ярилу и т. п.). Похороны Масленицы сопровождались карнавальными процессиями, ряженьем, ритуальным смехом, призывами весны и поношением Масленицы в специальных песнях, где та называется обманщицей (в связи с великим постом, который наступает сразу после масленичных пиршеств), объедалой, блиноелой и т. п. У западных и южных славян Масленице соответствовал польский запуст, менсопуст и болгарский Кукер. У чехов и словаков масопуст завершался обрядом «выноса смерти» - символа зимы: соломенное чучело, называемое смертью, мореной или марженой (имя восходит к древнеславянской богине смерти Маре, Марене), одетое в лохмотья или в праздничный костюм, выносили из селения, бросали в воду или разрывали на части; солому разбрасывали по полям, что должно было обеспечить их плодородие. Аналогичный Масленице персонаж низшей мифологии других народов Европы - Карнавал
Макошь, Мокошь - славянская богиня, прядущая Нити Судеб - на Небе, а также покровительница женских рукоделий - на Земле; попечительствует женскому плодородию и урожайности, хозяйственности и достатку в доме. Связана с Землей (в этом ее культ близок к культу Матери Сырой Земли) и Водой (которая здесь также выступает в роли материнской, жизнезарождающей среды). Ткать Пряжу Судеб ей помогают Богинии Доля и Недоля, связующие покутными нитями человека с плодами его трудов - добрыми или злыми. (Покута - то, что связывает начало и конец всякого дела, причину и следствие, делаемое и делающего, творение и творца, намерение и результат и т.п.) Макошь- единственное женское божество древнерусского пантеона, чей идол в Киеве стоял на вершине холма рядом с кумирами Перуна и других божеств. При перечислении кумиров богов Киевской Руси в «Повести временных лет» Макошь замыкает список, начинающийся с Перуна . Обособленное место занимает она и в последующих списках языческих богов, хотя в них М., при сохранении её противопоставления мужским богам, может быть выдвинута на первое место. Память о Макоши на Украине сохранялась до сер. 19 в. По данным северорусской этнографии, Макошь представлялась как женщина с большой головой и длинными руками, прядущая по ночам в избе: поверья запрещают оставлять кудель, а «то Мокоша опрядёт». Непосредственным продолжением образа М. после принятия православия стала Параскева Пятница. Пятницу в украинских ритуалах 19 в. представляла женщина с распущенными волосами, которую водили по деревням. Пятнице приносили жертву, бросая в колодец пряжу, кудель; название этого обряда - «мокрида», как и имя Макошь, связано с корнем «мокрый», «мокнуть» (вместе с тем возможна и связь с *mokos, «прядение»). Ср. также русскую Среду, Середу - женский мифологический персонаж, связанный, как и Пятница, с нечетом, женским (враждебным) началом: считалось, что Среда помогала ткать и белить холсты, наказывала тех, кто работал в среду. На общеславянский характер Макошb указывает словенская сказка о колдунье Mokoska, зап.-слав. топонимы типа Mokosin vrch («Мокошин верх», ср. положение кумира М. на вершине холма), полабского Mukus, Mukes, старолужицк. Mococize и др. Типологически Макошь близка греческим мойрам , германским норнам , прядущим нити судьбы, хеттским богиням подземного мира - пряхам, иран. Ардвисуре Анахите и т. п. и продолжает древний образ женского божества - жены (или женского соответствия) громовержца в славянской мифологии. Макош, Мокош, Макошь, Мокоша - у славян - Богиня всей Судьбы (кош, кошт - судьба, слог "ма" может сокращенно обозначать слово "мать"), старшая из богинь прях судьбы, в позднее время считалась покровительницей прядения. Может быть соотнесена с верованиями древних греков в прядильщиц судьбы - Мойр, а так же с германскими пряхами судьбы - Норнами и Фригг - женой Одина, прядущей на своем Колесе. В силу того, что богини - пряхи судьбы в верованиях предстают по трое, также, вероятно, имела двух сестер или ипостаси - счастливую судьбу и несчастливую, удачливую и неудачливую. Макош - богиня плодородия, мать урожаев, имеет 12 годовых праздников, иногда изображена с рогами (по всей видимости культ Макоши - и Лунный культ, тогда праздников 13). Характерный женский рогатый головной убор носили еще в 19-ом веке на народных праздниках. Упомянута в русских летописях и многочисленных поучениях против язычества . "Поучение духовным детям" в XVI веке так предостерегает: "Уклоняйся перед Богом невидимых: людей, молящихся Роду и рожаницам, Перуну, и Аполлону, и Мокоши, и Перегине, и ко всяким богам мерзким требам не приближайся " . Единственная богиня из пантеона кн. Владимира. Матерь богов, возможно, жена или воплощение Велеса-Мокоса-Мокоша, соотносимая с Гекатой (имя употребляют зачастую в мужском роде).
"Мамай же царь... нача призывами боги своя: Перуна, Салманата, Мокоша, Раклия, Руса и великаго своего помощника Ахмета." "требу кладутъ и творят... Мокошьи диве.... мажютъ Екатию богыню, сию же деву творятъ и Мокошъ чтут." Таким образом, Макошь - богиня колдовства и хозяйка Перехода из этого мира в мир Иной. Макошь связана с Землей (в этом ее культ близок к культу Матери Сырой Земли) и Водой (которая здесь также выступает в роли материнской, жизнезарождающей среды). Ткать Пряжу Судеб ей помогают Богинии Доля и Недоля, связующие покутными нитями человека с плодами его трудов - добрыми или злыми. (Покута - то, что связывает начало и конец всякого дела, причину и следствие, делаемое и делающего, творение и творца, намерение и результат и т.п.) В нижней ипостаси, Макошь возможно, является знаменитой Бабой Ягой (Хель, Кали), в этом случае можно говорить, что она мать ветров и повелительница лесного мира. Изображена на русских вышивках между двух лосих-Рожаниц, иногда изображалась с рогом изобилия. Как следствие хтоничности имеет непропорционально большую голову на изображениях. Возможно, Макош является образом древнейшей, еще неолитического происхождения, Богини Матери, которая известна, как "неолитическая Венера". Древнейшая Богиня была подательницей как жизни, так и смерти, изображение ее лица считалось табу, имела большую голову.
День Макоши - Пятница, в православии образ слился с Параскевой Пятницей, т.е. она покровительница хозяек и жен. Один из дней, в который особо чтят Макошь - это ближайшая к 8 апреля Пятница - Провещание Макоши. А также 27 октября, собственно Параскева Пятница. Ее металл - серебро, камень - горный хрусталь и так. называемый "лунный камень". Зверь Макоши - кошка. Символом этой богини является пряжа, клубок шерсти, веретено, их и приносили на капища. Кумиры Макоши могли быть изготовлены из "женских пород дерева", в первую очередь - из осины. Кумир Макоши зачастую мог быть рогат или иметь в руках рог: Монах Альберих из Трех Источников в своей "Хронике" XI века (по сообщению А.Френцеля, 1712 г) писал: "II. 1003 г. Император Генрих... подчинил себе винделиков, народ, граничащий с свевами. Эти винделики почитали Фортуну; имея ее идол в знаменитейшем месте. Вкладывали ему в руку рог, полный напитка, приготовленный из воды и меда... " Характерный женский рогатый головной убор носили еще в 19-ом веке на народных праздниках. В любом случае, она представляется высокой дородной женщиной, голова которой увенчана шапкой с выступающими краями. В руке ее (но не той, что у Велеса, а в противоположной) рог изобилия.
Культ Мокоши, очевидно, продолжал тайно сохраняться в течение многих столетий после принятия христианства. Об этом, в частности, свидетельствует одна из рукописей XIV века, где говорится о коллективных женских молениях: «Мокоши не явно молятся, да <...> призывая идоломолиц баб, то же творят не токмо худые люди, но и богатых мужей жены». Даже в XVI веке в некоторых местах священники на исповеди задавали женщинам вопрос: «Не ходила ли к Мокоши?», не творила ли «с бабами богомерзкие блуды <...> не молилась ли вилам и Мокоши?» Следы почитания Мокоши отчетливо сохранились в севернорусских областях, а на Украине память о ней дожила до середины XIX века. Это позволяет со значительной степенью уверенности говорить о том, что вера в это божество была распространена на территории всей Древней Руси. Более того, об общеславянском характере Мокоши могут свидетельствовать немалочисленные западнославянские топонимы: название чешской деревни Mokosin, польские топонимы Mokos, Mokoszyn, Mokosznica, Mokossko, старо-лужицкие — Mococize, Mockschiez, полабские — Muuks, Mukus, словенский гидроним Mokos, — a также материал словенской сказочной традиции, где встречается имя Mokoska, принадлежащее колдунье. Внешний облик и функции Мокоши восстанавливаются не столько на основе исторических источников, сколько по языковым и этнографическим данным, с учетом возможных изменений первоначального образа божества, которые были обусловлены вытеснением языческих верований христианством. С одной стороны, образ Мокоши, как и всех языческих божеств, был снижен, «ухудшен». В слове Златоуста, обличающем язычников, Мокошь упоминается в одном ряду, например, с упырями. Неслучайно также в севернорусских говорах (новгородских, олонецких, вологодских) слово «мокоша», «мокуш» означает «нечистый дух», «нечистая сила», а в ярославских говорах слово «мо-коша» означает «привидение». С другой стороны, произошло слияние образов языческой Мокоши и христианской святой Параскевы Пятницы. Еще в XIX веке исследователи указали на возможную соотнесенность образов языческого божества Мокоши и демонологического персонажа севернорусских преданий Мокуши. Согласно этнографическим материалам, Мокошу представляли в образе женщины с большой головой и длинными руками, которая прядет по ночам оставленную кудель, стрижет овец и прядет шерсть. Согласно народным представлениям, Мокуша объявляется в период Великого поста, ходит по домам и смотрит за пряжей. Когда ночью, во время сна, слышалось «урчание» веретена, обычно говорили: «Мокуша пряла». Иногда Мокоша издает звуки — выходя из избы, щелкает веретеном о брус, на котором крепятся полати. В некоторых местностях верили, что если женщина дремлет, а ее веретено вертится, значит, за пряху прядет Мокоша. В народной традиции с занятием Мокоши связан запрет оставлять на ночь кудель на прялке без благословения, иначе, согласно поверьям, придет «Мокоша и спрядет». Когда овцу долго не стригли, а шерсть на ней вдруг вытрется, считали, что это Мокуша «остригла» овцу. Будучи недовольной, она остригает немного волос и у самих хозяев. В качестве требы (жертвы) Mo-коше после стрижки овец оставляли в ножницах на ночь клочок шерсти. Такой образ Мокоши по функциям и характеристикам соотносится с кикиморой.
Очевидно, что Мокошь являлась покровительницей прядения и других женских занятий. Запреты на некоторые из них в пятницу, например прясть и стирать, сохранявшиеся во многих местностях у русских еще в XX веке, свидетельствуют о том, что из дней недели Мокоши была посвящена, по-видимому, пятница. Мифологические представления русской и других славянских традиций содержат немало доказательств того, что женское языческое божество связывалось с влагой и со стихией воды в целом. Прежде всего, ученые считают, что само имя Мокошь, вероятнее всего, восходит к корню *mok-, *mokrb-, а образ Мо-коши соотносится с Матерью-сырой землей. Косвенным доказательством этого является почитание у русских св. Параскевы Пятницы как «водяной и земляной матушки». В качестве сравнения можно привести материал чешской мифологической традиции, где известно имя мужского рода Mokos, относящееся к божеству влаги, дождя и сырости, к которому обращались с молитвами и жертвоприношениями во время большой засухи. На соотнесение Мокоши с водой указывает и отмеченный запрет стирать в пятницу. Показательно также, что в новгородских говорах словом «мукуш» могут называть русалку, то есть мифологическое существо, непосредственно связанное с водой. По мнению исследователей, трансформацией прядущего по ночам духа «мокуши», или «мокоши», является сверхъестественное существо новгородских и вологодских поверий «мокруха», которое оставляет мокрым то место, где посидит. Мокруха, как и мокоша, любит прясть, то есть тоже связана с прядением. Ритуал с одно-коренным названием «мокрида», но посвященный св. Параскеве Пятнице, заместившей Мокошь, в XIX веке сохранялся на Украине: в ходе обряда Пятнице приносили жертву, бросая в колодец пряжу. Как и «мокрида», языческую природу имеет и другой украинский обычай, существовавший еще на рубеже XIX и XX веков, — кормление Пятницы. Обычай заключался в том, что в ночь с четверга на пятницу хозяйки, застлав стол чистой скатертью, оставляли на нем кашу в горшке, покрытом миской, и ложку в надежде, что Пятница придет ночью и поужинает. А накануне дня памяти св. Параскевы на стол ставили праздничное блюдо — разведенный мед. Как единственное женское божество Мокошь, вероятно, была покровительницей не только прядения, но и других сфер женской деятельности. Исследователи реконструировали для Моко-ши функции божества любви, рождения, плодородия и судьбы. На эти функции указывает соотнесенность Мокоши со стихиями земли и воды, наделяемыми в архаичных культурных традициях продуцирующей силой и имеющими в мифологических представлениях непосредственное отношение к идее плодородия, а также связь языческого божества с прядением и ткачеством, продукты которого — нить или полотно — осмыслялись в народном сознании как символы судьбы-жизни, которой наделяется при рождении каждый человек. В этом плане образ древнерусского языческого божества по функциям и своему значению типологически близок богиням-пряхам других культурных традиций: греческим мойрам, германским норнам, хеттским богиням подземного мира. Согласно гипотезе об «основном» мифе, Мокошь выступала как женский персонаж в его сюжете и являлась женой Громовержца. После принятия христианства и особенно после его укрепления в XVI веке восприемницей функций Мокоши стала св. Параскева Пятница. Она унаследовала также многие черты характера и культа языческого божества, о чем речь будет в соответствующей главе.
Отправлено: 11.03.14 23:25. Заголовок: Мать - сыра - земля ..
Мать - сыра - земля
Мать сыра земля - Согласно славянским народным представлениям - одна из основных составных частей мироздания (вместе с водой, воздухом и огнем). Земля считалась воплощением воспроизводящей силы природа, поэтому ее и уподобляли женщине. Оплодотворенная дождем земля давала урожаи, кормила людей, помогала продолжить род. Поэтому в заговорах часто употреблялась формула: "Земля - мать, небо -отец", например: "Гой еси, сырая земля, матерая! Матери нам еси родная, всех еси нас породила". Следы обожествления земли отразились в древнейших погребальных ритуалах. Во время археологических раскопок обнаруживались скелеты, уложенные в позу новорожденного. Вероятно, похороны осмыслялись как возвращение умершего в материнское лоно. Отголоски обряда видны и в обычае одевать чистое белье при ощущении близкой опасности или смерти. Принимающая покойника земля считалась чудотворной, поэтому все присутствующие на похоронах стремились приложить к ней руку, что0ы очиститься от возможных будущих несчастий. Следы ритуала сохранились и в наше время: при похоронах принято бросать горсть земли на опущенный в могилу гроб. От лежащих в земле предков зависело плодородие земли и обильные дожди. К предкам обращались за помощью в самых различных случаях. Со временем сложился обычай посещения могил, а также трапезы на них, сопровождающиеся обязательным приглашением предков. До наших дней сохранился обычай поднесения предкам пасхальных яиц. К земле обращались и во время болезни, прося у нее исцеления. Существовал также обычай при совершении греха каяться святой земле. » Представление о земле как святой проявилось и в поверий о том, что ее праведные недра земли не принимают колдунов, самоубийц и преступников. Еще в XIX веке зафиксированы случаи, когда при продолжавшейся несколько месяцев засухе выкапывали из земли утопленников. Известен также эпизод былины "Добрыня и змей"', в котором богатырь просит землю принять в себя кровь побежденного им змея, чтобы не дать ему возможность возродиться. Клятву землей считали самой надежной. Так, чтобы закрепить границу участка, существовал особый обряд: человек клал себе на голову кусок дерна и шел с ним по меже. Проложенная им граница считалась неприкосновенной и нерушимой, поскольку ее защищала сама земля. Известный христианский святой Григорий Богослов в сочинении XI века признавал нерушимость данной клятвы. С почитанием земли связано и представление о родине. Уезжая в далекий путь, люди часто брали с собой горсть родной земли и носили ее на груди в ладанке как своеобразный амулет. В случае смерти на чужбине землю клали вместе с умершим в могилу. Остатки ритуала также сохранились до наших дней. Вернувшись из изгнания, многие, вставая на колени, целуют землю. Известно, что подобным образом всегда поступает Папа Римский, в первый раз приезжая в какую-либо страну. С принятием христианства образ матери земли сблизился с образом Богородицы, постепенно сложившись в культ Богородицы-земли. Он отчетливо виден в старинном благопожелании земле: "Будь здорова как рыба, красива как вода, весела как весна, трудолюбива как пчела и богата как земля святая". Считалось, что у земли есть именины, которые отмечали в Духов день. В этот день категорически запрещалось пахать, боронить и вообще заниматься какими-либо земляными работами, например, втыкать в землю колья.
В Вятской губернии в Духов день крестьяне чествовали именинницу тем, что припадали на колени и несколько раз целовали ее. Здесь же бытовал обычай кормить землю: замужние женщины, в основном пожилого возраста, отправлялись в поле и устраивали в складчину трапезу, постелив скатерти прямо на земле. В течение трапезы часть блюд женщины с песнями разносили по полю, а старшая из них «кормила земельку». Она осторожно приподнимала верхний пласт земли и клала туда кусочки еды со словами: «Земля-именинница, дай нам урожай». В Духов день старались ходить по земле босиком, а также есть и пить, сидя на ней. Во многих местах для предотвращения бед и избавления от них в храмах и часовнях служили молебны, совершали обходы полей с крестным ходом. Именинницей же земля считалась потому, что в Духов день, по поверьям, она была сотворена. В вятской легенде это описывается так: Когда Господь составлял землю, злые духи сказали ему: «Мы не будем тебе помогать». А начальник их украл клочок земли и положил себе за щеку. Здесь у него земля начала расти быстро. От боли во рту он начал бегать и разбрасывать землю по сторонам; где упало много — встали горы, а где мало — обозначились бугры и холмы. Когда происходила на небе война и архангел столкнул дьявола на землю, чтобы он сквозь нее провалился, сверженный на лету изрыл землю своими рогами так, что по ней поделались лога и овраги. Повсеместно существовало поверье, что в Духов день до восхода солнца Мать-сыра земля открывает свои тайны. Чтобы их узнать, следовало помолиться Святому Духу и припасть ухом к земле, тогда можно «услышать клады». Но земные и подземные тайны могли узнать, по народным представлениям, только праведники и благочестивые люди. Почитание земли прошло через многие века и долго сохранялось в крестьянской среде. Так, в Орловской губернии вплоть до начала XX века при ударе первого весеннего грома, который, по народным представлениям, открывал весенне-летний период, все бабы, перекрестившись, кланялись в землю и целовали ее. В традиционном сознании земля наделялась женским началом, а плодоносящая земля соотносилась с беременной женщиной. Не случайно и день именин земли — Духов день — считался «бабьим праздником». Об этом соотнесении свидетельствует также древний обычай, согласно которому семена в землю бросал, как правило, мужчина, и делал он это в обнаженном виде, так что посев символизировал собой соитие мужского и женского начал. В некоторых местностях этот обычай в несколько трансформированном виде (сеятель в первый день работы раздевался не полностью, а оставался в одной рубахе) сохранялся вплоть до рубежа XIX-XX веков. В период от посева до начала всходов в Приангарье, например, существовал запрет скакать по земле, поскольку, по общему поверью, земля в это время «брюхата». Нарушение запрета считалось большим грехом. В Тамбовской губернии при засухе обязательное участие в обряде вызывания дождя беременной женщины объяснялось именно тем, что она, как и земля, — будущая роженица. В Ильин день после молебна на кладбище беременную запрягали в соху и вели по полю, при этом мужчины помогали ей, а сзади шли певчие.
Земле издревле приписывались очистительные свойства и магическая сила. Поэтому землю очень часто использовали при лечении разных болезней. Так, для лечения родимца землю брали на перекрестке, а от зубной боли в сырой земле искали мертвую кость. Земля с могилы, по народным представлениям, помогает избавиться от страха, тоски, болезни. В случаях, когда все средства при лечении больного были исчерпаны и ничто уже не помогало от болезни, знахарка топила баню, приготавливала в корыте землю и вела больного человека в баню. Там она сначала распаривала больного, а потом прикладывала его к земле и говорила: Мать сыра земля, Здоровья давай или к себе принимай. Это называлось «предавать земле». А вот какие манипуляции совершали с землей при лечении от родимца: нужно сходить на перекресток, взять землю три раза в чашку со словами: «Земля с места, родимец на место». Дома до этого приготовить ложку и воду. Сделать ложкой восемь кругов в кастрюле и девятою вылить в чашку с землей. Затем водой из чашки умыться три раза, слева направо попрыскать воду из чашки и кастрюли. Вылить со словами: «От людей пришло, иди к людям». Выливать в три приема.
Многие заговорные тексты сохранили древние представления о необычных свойствах земли, которые человек старался использовать в лечебной практике с помощью магической силы слова. При лечении «прикоса» произносили следующий заговор, в котором земле приписывается безграничная сила: Как родной земли-матушки никому не сломить, не своротить, не испортить, так и рабы Божьей (имярек) так не сломить, не своротить, не испортить, клеветнику, еретику камень дресвяный в зубы. Отныне, и до веку, и во веки веков. Аминь. В заговорах в землю отсылаются все болезни и боли, например: Как с гулей вода, с леса роса, с травы цветы, так вся боль в землю уйди. С верой в силу земли были связаны некоторые важные для крестьянина традиционные обряды. К таковым относится опахивание, которое предпринималось в случаях повального мора скота. Во время этого обряда сохой взрывали землю вокруг всей деревни, при этом пласты земли должны были падать в сторону от селения, чтобы преградить болезням и смерти доступ к нему. Верили, что при опахивании поднимается и выходит сила земли, которая может устрашить смерть. Обряд опахивания считался в народе самым надежным способом предотвратить или прекратить падеж скота. В некоторых местных традициях этот ритуал проводили ежегодно: в ночь на Ивана Купалу, когда земля, по народным представлениям, отдает всю свою силу, или в канун Духова дня, перед именинами земли. В традиционном сознании земля воспринималась как чистая стихия и наделялась очистительной силой. Так, например, перед вспашкой, косьбой, жатвой и другими полевыми работами было принято совершать молитву, а перед сложением крестного знамения обязательно мыли руки. Поэтому, если в поле не было воды, каждый сначала обтирал руки о землю, а затем молился. Таким образом, обтирание о землю заменяло обмывание водой. Очистительная сила приписывалась земле в обряде для изгнания болезней при прогоне стада через специально вырытый земляной туннель или через «земляные ворота». К земле относились не только как к чистой и очищающей, но как к святой. Святостью земли в народе объясняется то, что она не держит в себе ничего нечистого. Так, она не принимает умерших колдунов и ведьм, и необходимы специальные обряды для того, чтобы эти нечистые покойники не выходили из могил. В крестьянской среде верили, что умерший, тело которого долго не разлагается в земле, был при жизни большим грешником, и мать-земля не принимает, не берет его к себе. Чтобы не осквернить землю, в случаях смертельной опасности надевали чистое белье; то же касается и традиционного обычая специального приготовления одежды «на смерть». Погребальная одежда, по народным представлениям, должна быть обязательно новой и, соответственно, чистой. Такое отношение к земле обусловило широко распространенное обращение к ней не только в ритуалах, но и в сложных житейских ситуациях, в частности при принесении клятв. Словесные клятвы типа «не видать мне сырой земли», «провалиться мне сквозь землю» или «чтоб я сквозь землю провалился» считались самыми надежными. По поверьям, «сквозь землю» проваливается вся нечистая сила от крестного знамения и «воскресной» молитвы. Если сын публично оскорблял мать, то бывал прощен ею и всем миром только тогда, когда при односельчанах давал клятву, смотря на небо, и, трижды перекрестившись, целовал землю. Таким же образом клялся каждый, кого подозревали в каком-либо тяжком преступлении: поджоге, краже скота и т. п. Нередко при клятве и божбе не только целовали землю, но и ели ее. Обман при клятве землей грозил, по народным представлениям, большой бедой и смертью. Целование земли и клятва ею были в обычае еще на рубеже XIX-XX веков. Во многих местностях земля воспринималась в роли «судьи», когда между крестьянами возникали споры при разделе земляных участков. Если человек осмеливался пройти по законной, согласно его мнению, меже с куском дёрна, вырезанным на спорной земле, то тем самым доказывал свое право на участок. В Ярославской губернии для решения спора община приглашала старика, который помнил, каким был раздел земли при прежних поколениях. Он проходил по границе с положенным на голову вырезанным из дёрна крестом. В некоторых местах при спорах такого рода клялись, кладя землю в рот, за пазуху, на спину. Показательны слова, которые произносились в подобных ситуациях: «Пусть эта земля задавит меня, если я пойду неладно». Бытовавшее вплоть до конца XIX века решение споров о разделе земель именно таким образом существовало еще в Древней Руси, о чем свидетельствует упоминание письменного источника XI века: «и дерн отрезанный на главе покладя, присягу творит». На рубеже XIX и XX веков в межевых спорах вместо куска земли на голову стали класть икону, что еще раз подтверждает высокий статус земли в традиционном мировоззрении. С поклонением земле и приписыванием ей божественного начала связан обычай «исповеди земле», распространенный у новгородских еретиков-стригольников в XIV веке и сохранявшийся у старообрядцев в XIX веке. Особое отношение всегда было к родной земле, то есть той, где родился человек. Уезжая на долгий срок из дома или переселяясь в новые края, крестьяне обязательно брали с собой родную землю. Нередко ее зашивали в ладанку вместе с ладаном и носили на груди рядом с нательным крестом в качестве оберега от болезней. Верили также, что ношение с собой родной земли избавит человека от иссушающей тоски по родине. Приезжая на чужбину, чтобы чувствовать себя, как дома, на землю высыпали горсть привезенной с собой родной земли, ступали на нее и говорили: «По своей земле хожу». На новом месте родную землю добавляли также в воду, считая, что последняя станет такой же вкусной, как дома. Во время похорон на чужой стороне для родственников умершего было большой отрадой, если они имели возможность бросить в могилу горсть земли с родины. В Костромской губернии, когда покупали скотину в другом селе, то в поле поворачивали ее головой в ту сторону, где она куплена, брали из-под ее передней левой ноги комок земли и натирали ею морду, другой комок подвязывали в тряпице под яслями. Все это делали в надежде на то, что скотина не будет скучать по своему прежнему стаду и не уйдет из дома. В Саратовской губернии подобным образом приглашали домового при переезде в новый дом: горсть земли из-под печи в старой избе высыпали под печь новой. Народные представления о земле противоречивы. С одной стороны, она наделяется признаком чистоты, плодородия, добра и прочими положительными характеристиками, что оказывается важным и используется в традиционной обрядовой практике. С другой стороны, земля оказывается вместилищем и всего злого, нехорошего, грязного, о чем, например, рассказывает легенда о появлении зла на земле: Раз дьявол просит у Бога: «Дай мне земли, ну хоть половину». — «На что тебе?!» — спрашивает Бог. — «Надо мне», — говорит дьявол. — «Не дам», — говорит Бог. — «Ну так хоть десятину!» — «Не дам!» — «Ну с полдесятины!» — «Не дам!» — «Ну так хоть четверть одну!» — «Не дам!» — «Ну дак уж осьминник-то уж можешь дать!» — «Нет, и этого не дам!» — Дьявол взревел: «Так дай хоть кол воткнуть!» Бог подумал: «Что с этого будет? Дам ему!» Ну и дьяволу тоже — куда деваться?! Бог говорит: «Бери!» Дьявол заострил кол, пожег его в конца, маленько обуглил, и воткнул. Потом взял да выдернул обратно. Ну, из дыры тот же час повалил дым, смрад. Повылезли разные лягуши, жабы, комар-мошка, паут, ну всякий гнус, сказать. Ну, и всякое зло и болезни от того пошли на земле. Бог на него взревел, взокричал. Дьявол испужался и дыру заткнул тем же колом. С тех-то пор на земле и есть болезни и зло. Оно ни убывает, ни прибывает. Сколь вышло, столь и есть. Несмотря на подобные противоречия, очевидно, что почитание земли существовало многие века даже после принятия христианства. Более того, с укреплением православия на Руси в народном сознании культ Матери-сырой земли стал соотноситься с почитанием Богородицы и оказал на него значительное влияние. О сближении образов Матери-земли и Богородицы свидетельствует конкретный случай, произошедший во время сильной засухи в 1920-е годы в Переславль-Залесском уезде Владимирской губернии: крестьяне, в отчаянии разбивавшие на пашне сухие комья земли, были остановлены женщинами, которые объяснили запрет тем, что «те бьют саму мать Пресвяту Богородицу». В некоторых местностях начало сева знаменовалось обрядами почитания Богородицы. Так, в Забайкалье перед началом сева зажигали свечи у иконы и трижды читали молитву Богородице как «подательнице плодов земных». Чтобы урожай был хорошим, в Благовещенье икону Богородицы ставили в семена, приготовленные для посева. Среди православных крестьян широко было распространено представление о том, что у человека есть три матери: первая — Пресвятая Богородица, которая родила Спаса всего мира, вторая мать — Земля, от которой все созданы и в которую все вернутся после смерти, и третья мать — та, что в утробе носила и родила. Поэтому в народной среде сформировалось резко отрицательное отношение к матерной ругани, которая считалась оскорблением как женщины, так и Земли и Богоматери. До сих пор в народной традиции существует представление о том, что при матерной брани Божья Мать падает и бьется об землю.
Морок - в славянской мифологии - бог лжи и обмана, невежества и заблуждений. Но также он - хранитель путей к Правде, скрывающий от иных Истину за пустой маятой мирскою.
Если у человека несчастливая Доля, то есть Недоля, ему ни в чем нет удачи, он не вылезает из нищеты, хотя и много работает. У него болеют дети, не плодится и дохнет скот, на его поле всегда плохой урожай. Украинцы представляют себе Недолю в виде нагого человека; дряхлого старика; девушки с лицом старухи и непричесанными волосами; старой черной горбатой женщины в рваном платье; калеки; дохлой собаки; голой кошки; зайца; совы; мыши; птицы с большими крыльями; яйца и так далее. Недоля входит в дом, не спросясь хозяина, садится на печь, грызет сухие корочки и кутается в тряпье, потому что ей всегда холодно. Похожи на Недолю и мелкие демоны — Злыдни, которые невидимо обитают в доме человека или сидят на его плечах; это худые зверьки с облезшей шерстью, и живут они за печью. Белорусская Злыдня представляется невидимой женщиной без языка, глаз и ушей, которая прежде была змеей. По поверьям, от Недоли или Злыдней избавиться очень трудно, но возможно. Для этого нужно хитростью заставить их залезть в мешок и бросить его в болото. Злыдней можно связать и оставить на дороге, и тогда они перейдут к тому, кто их освободит. Жили-были два брата. Старший богатый, а младший бедный. И сколько младший ни работал, сколько ни старался выбиться из нужды, ничего у него не получалось. Посеет пшеницу — засуха погубит посевы, задумает разводить птицу — коршун перетаскает цыплят, купит корову — та заболеет и погибнет. Возвращался бедный брат с женой из гостей домой. Идут они и поют. Вдруг слышит — им третий голос подпевает. Он и говорит жене: «Что это такое? Нас двое, а третий голос слышно». Он спрашивает: «Кто это?» И голос отвечает: «Мы — твои Злыдни, оттого ты такой и бедный». Он тотчас их увидел и давай бить. Побил, отволок в трясину, утопил и сверху колом заткнул. И с той поры дела у бедного брата пошли на поправку, а через некоторое время он так разбогател, что стал ему богатый брат завидовать. «Отчего это младший брат так разбогател? Видно, на-шел большой клад, — думал старший. — Как бы мне узнать, где он его прячет?» Шел как-то старший брат мимо дома младшего, а там недалеко была трясина, в которой младший утопил своих Злыдней. Видит старший брат, что из трясины кол торчит, и думает: «Видно, брат в болоте свое богатство прячет, а для приметы кол в этом месте воткнул». Вытащил старший брат кол, Злыдни выскочили из трясины и запищали: «Спасибо, добрый человек, что ты помог нам отсюда выбраться. Теперь мы тебя не оставим». Прицепились Злыдни к старшему брату, и вскоре он стал еще беднее, чем был младший.
Переплут- в славянской мифологии - Бог моря, мореходства. Ему подчиняются водяные.Имя Переплут (рус. церковнослав. Переплуть, от рус. «плут», «плутать» или «переплыть», если Переплут имел отношение к мореходству), восточнославянское божество, упоминаемое вместе с берегинями в «словах» против язычества. По гипотезе В. Пизани - восточнославянское соответствие Вакха-Диониса. Данные о Переплуте. недостаточны для точного определения его функций. Не исключена связь с именами богов балтийских славян типа Поренут, Поревит и с табуированными именами, производными от •Peru.
Перуна не без оснований считают главным божеством языческого пантеона восточных славян. Перуна считают покровителем воинов и витязей. Его славили в дни победы и ему приносили жертвы, желая достижения военного успеха. Так же Перуну были подвластны стихии природы и некоторые сферы жизни людей. Например Перун - это прежде всего бог грозы, грома. В Весенней грозе древний человек усматривал животворящий источник, обновление природы, отсюда - первостепенная роль Перуна. Перун был вооружен палицей, луком со стрелами (молнии это стрелы, которые метал бог), и топором. Топор считался одним из главных символов бога
В мифах, быличках и легендах Перун часто является противников Змея Волоса (Велеса) с которым он борется. О борьбе Перуна со Змеем или мире: представителей двух противоположных миров, существовали не только славянские мифы, следы которых находят в поздних славянских сказаниях. Перун часто оказывается тесно связан по мимо огня с культом воды, дерева и камня. Он считается родоначальником небесного огня, который нисходя на землю, дает жизнь. С наступлением весеннего тепла он оплодотворяет землю дождями и выводит из-за туч ясное солнце. Его усилиями мир всякий раз как бы рождается заново. Согласно некоторым легендам, молнии Перуна были двоякого рода :лилово-синие, "мертвые", разящие насмерть, и золотые - "живые", созидающие, пробуждающие земное плодородие. Славяне представляли Перуна в виде немолодого мужчины с седой, серебряной головой и золотыми усами и бородой. В народных легендах Перуна иногда представляли в образе всадника, скачущего по небесам на коне или едущего на колеснице. Грохот от колесницы люди принимали за раскаты грома. А так же Перуна представляли себе в виде немолодого разгневанного мужчины с рыжей клубящейся бородой. Отмучу, что рыжая борода - непременная черта Бога грозы у самых разных народов. В частности, рыжебородым считали Громовержца Тора в скандинавском пантеоне. У Перуна точно известно что волосы были как грозовая туча - черно -серебряные. Колесница Перуна была запряжена крылатыми жеребцами, белыми и вороными. Между прочим - сорока была одной из птиц, посвященных Перуну, именно из-за совей окраски. Само имя Перуна очень древнее. В переводе на современный язык оно означает "Тот кто сильнее бьет", "разящий". Перуна считали учредителем нравственного закона и самым первым защитником Правды.
Люди верили что Перун, гуляя по белому свету охотно принимает облик лесного быка Тура, поэтому был считался священным животным Перуна. Цветком Перуна считается голубой ирис (шесть лилово - голубых лепестков, громовой знак) Святилища Перуна устраивались под открытым небом. Они имели форму цветка; в тех святилищах, что раскопаны археологами, "лепестков" обычно восемь, но в древнейшие времена, по мнению ученых, их было шесть. "Лепестки" представляли собой ямы, в которых горел неугасимые священные костры. Посередине ставилось скульптурное изображение Перуна. Перед изображением Бога помещался алтарь, обычно в виде каменного кольца. Туда складывались приношения и проливали жертвенную кровь: чаще всего животную
Перун, Бог Воителей, поражает чудовищного Скипер – змея
Имя Перуна возглавляет список богов пантеона князя Владимира в «Повести временных лет». В древнерусской литературе об этом боге содержится наиболее подробная и разнообразная информация, чем о других языческих божествах. Письменные источники отразили историю создания и низвержения идолов Перуна и в Киеве, и в Новгороде. О Перуне со значительной степенью уверенности можно сказать, что ему поклонялись на всей территории Древней Руси. Более того, исходя из языковых данных, исследователи предполагают, что культ Перуна был общеславянским. Об этом свидетельствует то, что его имя легло в основу значительного ряда сохранившихся до нашего времени топонимов, в частности, на территории Польши и на Балканском полуострове, и названий разнородных явлений у разных славянских народов. Так, например, у болгар и сербов известно растение, носящее название соответственно «перунига» и «перуника». У поляков белемнит — кам-необразный сплав песка — назывался «перуновым камнем». А полабские, или балтийские, славяне, которые проживали по берегу Балтийского моря и вдоль реки Эльбы (ее славянское название Лаба), четверг называли «Перуновым днем». Из животных Перуну посвящался конь, а из деревьев — дуб. Так, в датируемой 1302 годом грамоте галицкого князя Льва Даниловича, в которой определяются границы владений епископа Перемышльского, упоминается Перунов дуб как одна из границ: «а отъ той горы до Перунова Дуба горе склонъ». В балтийской мифологии аналогом Перуна являлся образ бога-громовника Перкунаса (Перконса). По письменным источникам XVI-XVII веков, литовцы поклонялись дубу как священному дереву Перкунаса. Отражение этих представлений сохранилось в литовском поверье о том, что молния никогда не ударяет в дуб. Из ландшафтных объектов с Перуном связывались холмы и горы. Так, южнославянские топонимы, в которых отражено имя Перуна, по большей части являются названиями лесистых возвышенностей и гор. Известно, что в Киеве и Новгороде идолы Перуна стояли на холмах. В Третьей Новгородской летописи (под 988 г.) сохранилось название возвышенности Перынь, посвященной Перуну: «... и требища разори и Перуна посече, что в великом Новеграде стоялъ на Перыни». Очевидно, что имя бога и топоним являются однокоренными словами. Существование древнего святилища Перуна подтверждается археологическими раскопками, предпринятыми в середине XX века В. В. Седовым. В нескольких километрах под Новгородом в урочище Перынь им была обнаружена круглая площадка с ямой от столба в центре. Вокруг площадки имелся ров с восемью расширениями, которые, по мнению ученых, служили кострищами для возжигания огня. Литовский Перкунас, по преданию, тоже жил на высокой, неприступной горе, которая так и называлась «Перкун-гора». В «Слове святого Григория» Перун называется старшим славянским богом, которому в некоторых областях славяне молились еще в XII веке. В списках богов, как, например, в Лаврентьевской летописи, он занимает первое место. О выделенности Перуна среди других богов свидетельствует и история об уничтожении идолов Владимирова пантеона в Киеве в 988 году, после принятия князем и его дружиной христианства. В отличие от изваяний других богов, деревянное изображение Перуна не было сожжено; его было приказано сбросить в Днепр, поплыв по которому, оно остановилось на мели, долгое время спустя называемой «Перуновой». Идол Перуна в Новгороде, установленный дядей князя Владимира Добрыней, как следует из древнерусских письменных источников, стоял над Волховом, а в 989 году по повелению епископа Иакима он, как и в Киеве, был сброшен в реку. После принятия христианства Перун, как и другие языческие боги, был причислен к разряду бесов. В книгах христианских книжников осуждалось поклонение ему и принесение кровных жертв. На месте святилищ Перуна были воздвигнуты православные храмы. В Киеве на холме князь Владимир повелел построить церковь в честь святого Василия, имя которого князь получил при крещении. В Новгороде в Перыни был основан Перынский скит с церковью Рождества Богородицы. Несмотря на активную борьбу церкви с языческими культами и богами память о Перуне в народном сознании сохранялась многие века. Об этом, например, свидетельствуют фрагменты описания «Путешествия в Московию и Персию», составленного известным путешественником и ученым XVII века Адамом Олеарием, который в качестве секретаря посольства Гольштинии посетил Русское государство в 1633, 1636 и 1639 годах: «Новгородцы, когда были еще язычниками, имели идола, называвшегося Перуном, т. е. богом огня, ибо русские огонь называют «перун». На том месте, где стоял этот их идол, построен монастырь, удержавший имя идола и названный Перунским монастырем. Божество это имело вид человека с кремнем в руке, похожим на громовую стрелу (молнию) или луч. В знак поклонения этому божеству содержали неугасимый ни днем, ни ночью огонь, раскладываемый из дубового леса. И если служитель при этом огне по нерадению допускал огонь потухнуть, то наказывался смертью». В вариантах восточнославянских сказок с сюжетом о борьбе бога-громовника с противником в роли Перуна зачастую выступают христианские персонажи Илья Пророк или Бог. В русской апокрифической литературе не редко повествование о том, что во время грозы разгневанный Бог разъезжает по небу на колеснице и преследует молниеносными стрелами дьявола. Замена образа Перуна на образ Бога свидетельствует о том, что Перун в системе языческого мировосприятия занимал статус верховного божества, бога богов, который позже, с принятием христианства, в народном сознании соотносился со статусом Единого Бога. Представления о молнии как Божьей стреле, поражающей черта, до сих пор бытуют в русской, белорусской и украинской народной среде. Вот как об этом говорили крестьяне Тверской губернии на рубеже XIX-XX веков: Одно только можно с достоверностью утверждать, что во время грозы Бог с неба пускает стрелы в чертей, которые поэтому прячутся где-нибудь на дереве в ветвях и под коренья, а иногда и в человека, но Бог тогда убивает громом и человека, чтобы убить спрятавшегося в нем черта, и за это Он награждает убитого на том свете. На этом основании смерть таких людей считается счастливою, самой легкой». По поверьям, убитый молнией человек очищается от своих грехов, так как оказывается невинной жертвой укрывшегося за ним дьявола. А Божьи стрелы, т. е. камни-белемниты удлиненной формы, «если их найти, могут сообщить целебную силу воде, в которую они будут окунуты; такая стрела имеется в деревне, и водой от этой стрелы лечат многие болезни. Не в меньшей степени образ Перуна соотносим с образом Ильи Пророка. Действительно, после принятия христианства народная традиция перенесла природно-атмосферные и противоборческие функции языческого божества на пророка Илью, которого в народе так и называли «громовержцем». Это обусловливается тем, что, согласно библейскому сказанию, Илья Пророк был повелителем стихий: по его молитве пролилась вода с неба и напоила землю. Подробнее с традиционными представлениями об этом святом мы познакомимся в другом разделе книги.
Погода - у славян теплый, легкий ветерок, Бог приятной погоды.Сын Стрибога.Его поминали в "закличках" весны, чтобы быстрее пришло лето. Как Подага (лат. Podaga у средневековых авторов) этот бог известен, у балтийских славян. Это божество, имело, согласно хронике Гельмгольда (12 в.), храм с идолом в Плуне. Возможно, имя Подага тождественно польск. Pogoda, упоминаемому у Я. Длугоша (15 в.) как одно из имён божеств сезонного типа. Предполагалось возведение имени Подага к рус. корню «жечь» («пожечь»), лит. pa-deg-ti, что позволило бы связать его с культом огня; предполагавшиеся сближения с именем Дажьбога остаются проблематичными.
Полазник (укр. полажайник, польск. podlaznik, болг. палезник, словац. polaznik,, в славянской мифологии и новогодней обрядности персонаж, приносящий плодородие и счастье, и соответствующий ему ритуал. Полазник - первый посетитель дома в наступившем Новом году (реже - животное, вводимое в дом, - вол, овца, коза; у поляков подлазник - название рождественской ёлки). С ним связаны ритуалы гадания: если Полазник - удачливый человек (серб. среhан - ср. Среча), год будет счастливым; если Полазник - мужчина, родятся дети и животные мужского пола, женщина - женского и т. п. В честь Полазника устраивают пиршество, он совершает магические акты с рождественским поленом (см. Бадняк), произнося заклинания о размножении скота, здоровье людей.
Полудница, полуденица - низшая богиня в славянской мифологии - шаловливый дух. Сестра Купальницы, Вечерки и Зари-Зареницы. Она развлекается тем что морочит путникам голову насылая на них разные ведения, галлюцинации и мороки. Рабочий день в деревнях начинался рано, а вот полуденную жару лучше было переждать. Было у древних славян особое мифическое существо, которое строго присматривало, чтобы в полдень никто не работал. Это Полудница. Ее представляли себе девушкой в длинной белой рубахе или наоборот - косматой страшной старухой. Полудницы побаивались: за несоблюдение обычая она могла наказать, и жестоко - теперь мы называем это солнечным ударом. Так же существуют придания, если встретить полудницу в полдень то она начнет загадывать загадки и если не ответишь то она защекочет человека до смерти. «Полудница, там в горохе сидит, маленькие боялись ей» (Волог.); «Побегу на покос, мама меня полудницей пугала, вот выскочит она изо ржи и утащит» (Волог.); «Полуденица во ржи! Покажи рубежи! Хоть за нами побежи!» (Арх.). Во многих районах России полудницу представляют «в облике страшной или, наоборот, очень красивой женщины, появляющейся на полях в полдень во время цветения или созревания хлебов, охраняющей посевы» [Черепанова, 1983]. По поверьям Ярославщины, полудница – высокая девушка в белом, обитает в засеянных хлебом полях; она заманивает в рожь детей и «вертит» головы работающим в полдень. В поверьях Архангельской области полудница – женщина с длинными волосами; она сидит на меже, преследует появляющихся на межах людей, опасна для детей. В верованиях некоторых районов России облик полудницы смешивается с обликами иных существ: полудница – высокая белая женщина, схожая с марой (Яросл.); полудница напоминает жареницу (она красивая женщина со сковородой, закрывающая ею хлеб и травы) (Волог.). Полудница может быть сходна и с русалкой, также сидящей во ржи, гоняющейся за детьми, и с черной волосатой удельницей, обитающей во ржи и опасной для детей, и с «лохматой» кикиморой. По поверьям Южной Сибири, полудница – старуха в лохмотьях, со всклокоченными волосами, обитает в банях или кустах крапивы, охраняет огороды от детей; в Сургутском крае полудницей называли ряженую в шубе навыворот; ее представляли и обросшей волосами женщиной с огромными грудями, которая «косит» людей в полдень. Образ полудницы – страшной косматой старухи, которой пугают детей, – сохранился и в поздней сибирской традиции. По поверьям Архангельской области, полудница появляется и ночью, может показать, как добыть цветок, делающий человека невидимым. (Возможно, «высокая белая полудница» – один из «дневных», «летних» обликов кикиморы, которая «зимой на Святках маленькая, а затем вырастает».) Обе полудницы – и прекрасная, и страшная – духи полдня: в сущности, они охраняют не только поле, но и сам полдень. Время максимальной активизации солнца полдень – это «межа», разделяющая день, «поворот на вечер», время и сакральное, и опасное. Оно делает очень активными самые разнообразные силы и существа, в том числе исключительно «полдневные». Полдень искони почитался временем полудниц и полуденников, человеку же полагалось отдыхать. Еще в Поучении Владимира Мономаха говорилось: «Спанье есть от Бога присуждено полудне, от чин бо почивает. И зверь, и птицы, и человеци» [Сумцов, 1890].
В некоторых губерниях России (например, в Тульской), напротив, считалось опасным спать в полдень и на закате: полуденные духи, полевики, выходившие из земляных нор при повороте солнца «на вечер», могли «навести» на человека еще более крепкий сон. Так или иначе, но полуденное время «принадлежало» полуденным духам, напоминающим полдневных демонов западноевропейской средневековой традиции; в полдень жизнь человека находится в опасности от «daemon meridianus», который вызывает болезни (моровую язву) [Сумцов, 1890]. Столь же опасны для людей «наводящие болезни» полевики, полудницы. В то же время полудница в созревающих хлебах – это и дух поля, полдневного расцвета земли, и «хозяйка» границы поля, межи. Появляющаяся только в полдень и в период летнего расцвета полудница, видимо, в истоках – наделенное почти универсальной властью божество: она и персонифицированное время, и смерть, и распорядительница жизни, плодородия. Рассказы о полудницах в XIX–XX вв. обычно коротки: она возникает во ржи и исчезает; чаще всего ею пугают детей.
Посвист, Похвист, Позвизд - в славянской мифологии - старший ветер, считается богом бури. Сын или внук Стрибога. Бог северного ветра. "Tpemiu (идол) Позвиздъ, ляхи его нарицаху Похвистъ; сего верили быти бога аеру, си есть воздуху, а иныи погоды и непогоды, иныи его вихоромъ нарииаху, и сему Позвизду, или вихру, яко Богу кланяющеся моляхуся." , "исповедающе нарицающие бога быти воздуха. ведра и безгодия" , о нем сообщают и Кромер, и Меховский. Почитание осуществлялось в те же дни, что и у отца-Стрибога.
Прове (в лат. передаче Prove), в балтийско-славянской мифологии бог. Почитался как высшее божество в Старгарде (Вагрия). Связан со священными дубами, лесами и рощами, где и почитался во время празднеств, проводившихся во второй день недели жрецом Прове. Не имел идола. Имя Прове сопоставляется с именем бога Поревита у балтийских славян и с польск. Porvata, отождествляемой с Прозерпиной в списке польских богов у Я. Длугоша (15 в.). Согласно одной из гипотез, имя Прове - видоизменение общеславянского имени бога грозы Перуна (ср. связь с дубом - деревом громовержца). По другой гипотезе (В. Пизани), имя Прове - один из эпитетов Перуна - *prav, «правый, справедливый», искажённый при передаче. Согласно третьему объяснению, Прове - бог плодородия, как и Поревит, чьи имена родственны слав. *рога, «изобилие, плодородие». Прове представлен в виде человека с бородой, или козла, но с большими гениталиями, означая мужскую плодотворность. Он оберегает тех, кто нечаянно заблудится в лесу и наказывает тех кто рубит деревья и убивает животных. В Chronica Slavorum, Хельмонд из Босау рассказывает о том, что Прове почитался во времена принца Прибислава, в окресностях Олденбурга, а именно мы встречаем такое упоминание: «Помимо различных святынь, найважнейшим былПрове. В каждый второй день недели собирался для суда народ и князь около одной оградки, с двумя калитками, где , непосредственно служил священник Майк». Хельмонд разъясняет и то, что у Прове не было идолов. Илья Данилов упоминает о Прове, как о покровителе будущего, в том числе человеческого. По словам Czeslaw Bialczynski, сестра и жена Прове звалась Lesa (Борана). А одновременно с распространением христианства Поревит был идентифицирован как Сатан или же славянский демон, Борута. Прове почитался ваграми, бог альденбургской земли по Гельмольду : "... мы отправились дальше по Славии в гости к одному могущественному человеку, имя которому было Тешемир, ибо он приглашал нас к себе. И случилось, что по дороге мы пришли в рощу, единственную в этом краю, которая целиком расположена на равнине. Здесь, среди очень старых деревьев мы увидели священные дубы, посвященные богу этой земли - Прове. Их окружал дворик, обнесенный деревянной искусно сделанной оградой, имевшей двое врат. Все города изобиловали пенатами и идолами, но это место было святыней всей земли... Славяне питают к своим святыням такое уважение, что место, где расположен храм, не позволяют осквернять кровью даже во время войны." О нем сообщают также Щедий Михей ("О германских богах" (ок. 1750 г.), "De Prove, deo sivepraeside Justitia ac fori" — А.Френцель ("История народов и обычаев Верхней Лужицы",1696). А в "Саксонской хронике" Конрада Бото (1495 г) сказано так: "1123 г. В Олъденбурге был бог, именовавшийся Прове, и он стоял на столбе, и имел в руке красное железо испытаний, и имел знамя и длинные уши, и пару сапог, а под ногой - колокол."
Пятница, Параскева Пятница - персонаж в восточнославянской и отчасти южнославянской традиции, продолжение главного женского божества славянского пантеона - Мокоши. Позднее культ Пятницы, соединяющийся с христианским культом святой Параскевы-Пятницы у восточных и святой Петки у южных славян, сохраняет некоторые черты исходного языческого образа в народной демонологии. У восточных славян Пятница - персонифицированное представление нечётного дня недели, следующего за чётным днём, четвергом, посвящённым различным ипостасям громовержца Перуна. В паре Четверг - Пятница, воспроизводящей более древнюю Перун - Мокошь, особенно ясна взаимная связь противопоставлений чёт - нечет и мужской - женский. Пятница иначе называлась льняницей (покровительницей пряжи и льна, который женщины начинали мять с 28 октября старого стиля - дня, посвящённого Пятнице), «бабьей святой», занимающейся повоем. В день Пятницу запрещено прясть, по пятницам нельзя купать детей, кто не постится в святую пятницу, может утонуть. По украинским поверьям, Пятница ходит исколотая иглами и изверченная веретёнами (до 19 в. на Украине сохранялся обычай «водить Пятницу» - женщину с распущенными волосами), потому что нечестивые женщины шьют и прядут в посвящённые ей дни (по другому поверью - прядут не лён, а волосы Недели, отождествляемой или соединяемой с Пятницей). Согласно «Стоглаву» и другим древнерусским текстам, в день Пятницу женщины не пряли и не стирали («мыли») платья, а мужчины не пахали, чтобы не запылить Пятницу и не засорить ей глаз. В случае нарушения запретов Пятница может покарать болезнями глаз и другими бедами. В болгарской песне с жалобами на нарушающих запреты, связанные с Пятницей, обращаются к Илье-громовнику дева Мария и Мария Магдалина. Соединение женского мифического персонажа с водой и пряжей отражено в общеславянском мотиве: в восточнославянском варианте баба-яга задаёт героине работу - прясть, а та убегает от неё, причём путь погоне преграждает река; в южнославянском варианте Параська (ср. Параскева-Пятница), взятая в плен турками, осталась непреклонной и бежала из гарема, охраняемая ангелом; спасаясь от погони, она превратилась в чистую криницу. У восточных славян деревянные скульптуры Пятницы ставились на колодцах, ей приносили жертвы, бросая в колодец ткани, льняную кудель, выпряденные нитки и овечью шерсть (название обряда - мокрида - непосредственно связано с основой *mok-гъ, от которого образовано имя Мокоши, соединяющее мотивы пряжи и влаги-воды). Сохранились ранние свидетельства почитания восточными славянами двенадцати Пятниц, которые в своей негативной функции могут быть соотнесены с двенадцатью лихорадками (в частности, есть поверье, что от лихорадки избавляется тот, кто постится в шестую Пятницу); как двенадцать сестёр выступают и полуночницы, сходные по функции с Мокошью и Пятницей. И у восточных, и у южных славян Пятница. (святая Петка) связывается с мышами. В украинских сказках святая Пятница вместе с Понедельником и Средой выступает в качестве трёх персонажей, по функции сходных с тремя Ягишнами, несущими службу на подступах к городу. В духовных стихах Пятница описывается как женщина со свечой, дающая заповедь поститься в свой день. На старых севернорусских иконах (в частности, на новгородской иконе второй половины 13 в., предназначенной для женского монастыря) Пятница может изображаться на обороте образа богоматери. Типологически славянские параллели о Пятнице имеют общие черты с таджикской Биби-Сешанби («госпожа вторник»), а также с мифологическими образами женщин, прядущих пряжу судьбы типа греческих мойр, исландских норн, хеттских
Отправлено: 27.03.14 11:05. Заголовок: Род http://f5.s.qi..
Род
Род - Родитель всего живого и сущего у древних славян. Род породил все что мы видимо вокруг. Он отделил мир видимый, явный - Явь, от мира невидимого, духовного - Нави. Он отделил Правду от Кривды. Род упоминает в летописях с главными божествами вместе с рожаницами, сопровождавшими его женскими божествами. (позднее) Род и рожаницы считались умершими предками патриархального рода, который сородичи считали своими покровителями. Они так же имели и древнее наименования щур, дед. Некоторые ученые считают Рода самым древнейшим божеством, покровителем плодородия. (кстати именно отсюда идут слова приРода, плодоРодие, уРожай) Более того, в нем видят верховное божество, повелителя туч, творца жизни на Земле. А еще согласно верованиям славян именно Рода посылает с небес на Землю души людей, когда рождаются дети. Род - Сущий, Единый, прародитель богов и творец мира, "Вседержитель, иже единъ бесмертенъ и непогибающихъ творецъ, дуну бо человеку на лице духъ жизни, и быстъ человекъ въ душю живу: то ти не Родъ, седя на вздусе, мечеть на землю груды - и въ томъ ражаются дети...", упомянут, например, в поучениях против язычества "О вдохновении святаго духа", "Слове об Идолах", "Слово Исайи пророка", рукописи "Четьи Минеи" из древнерусского духовника. Возможно, как Стрибог, т.е. стрый (старый) бог-отец упомянут в "Слове о Полку Игореве" и русских летописях, а также как Бог в договоре русов Игоря с ромеями. Гельмольд сообщал: "Среди многообразных божеств, которым они посвящают поля, леса, горести и радости они (славяне) признают и единого бога, господствующего над ними в небесах, признают, что он всемогущий, заботится лишь о делах небесных, другие боги повинуются ему, выполняют возложенные на них обязанности, и что они от крови его происходят и каждый из них тем важнее, чем ближе он стоит к этому богу богов" . Таким "Богом богов" у западных славян именуют Свентовита, скорее всего, это одна из главных ипостасей Рода. "Тому вещей Боян и первое припевку, смысленый, рече: "Ни хытру, ни горазду, ни пытъцю горазду Суда Божиа не минути". Было бы смешно, если бы внук Велесов, обращался к иному суду, кроме языческого, Велесова ли или суда Рода. Мы предполагаем, что и тут под именем Бога скрывается как раз Род. Роду сопутствуют рожаницы. В "Вопросах Кирика находим", памятнике словесности XII века: "Аже се Роду и Рожанице крають хлебы и сиры и мед...", как-то связаные с судьбой. Вероятно, если Рода именуют Судом, то рожаниц - судиницами - а главное, спосмертной жизнью язычника, перерождением "мужского принципа" через "женский". Иногда упомянута только одна Рожаница: "Извыкоша елени класти требы Атремиду и Артемиде, рекше Роду и Роженице, тации же игуптяне. Також и до словен доиде се слов, и ти начата требы класть Роду и Рожаницам,... а се егуптяне требы кладут Нилу и огневе, рекуще Нил плододавецъ и растителъ класом" . В светлой ипостаси Род сопоставлен с Аполлоном-Атремидом (Артемидом): "Артеми, юже нарицаютъ Родъ" . Любопытно, что в качестве синонима к "родъ" Срезневский проводит слово "геена, огонь неугасимый". Род по Срезневскому противопоставляется христианскому Богу, т.е приравнивается к его противнику, Сатане, равным ему по "назначению": "То, иже служат Богу и волю его творят, а не Роду, ни Роженицам, кумиром суетным, а вы поете песнь бесовскую Родоу и Роженицам" . Рожаницами многие полагают Ладу и Лелю (см.), хотя ни разу их не именуют так. Ясно, что Рожаницы - девы жизни и судьбы, которым "с робятъ первыя волосы стригутъ и бабы каши варятъ на собрание рожаницамъ" , и люди еще в 13 веке "готовающеи ражаницам трапезоу и исполняюще демонови чърпания" "А овце вернии людъи, иже работаютъ Богу, а не рожаницам "Ставление трапезы рожаницам i прочая вся служенъя дъавола" В шестнадцатом веке в "Уставе преподобного Саввы" находим такой исповедальный вопрос: "не сблудила ли с бабами богомерзкие блуды, не молилася ли вилам, или Роду и рожаницам, и Перуну, и Хорсу, и Мокоши, пила и ела?" Современные язычники ставят кумиры Роду в виде деревянных фаллических символов, окрашенных в красный цвет. Это может быть и просто каменная груда, что имеет аналоги в Индии, где фаллическая линга символизирует Рудру. Кумиры такие ставят всегда на открытом месте и чем выше - тем лучше. Для изготовления кумиров Роду лучше всего использовать бук, вяз, ясень, но поскольку деревья эти редки, то предлагается заменить их кленом. Требы Роду до сих пор неосознанно приносят в виде "пасхальных" яиц на могилы предков. Особое чествование Рода приходится на 21 апреля (православный Родион-ледолом). Праздник сей называется по-язычески Радогощем, чествуется и сам Сварожич, как солярный бог. Птицей Рода следует почитать также утку. А рыба Рода - щука, потому после ухи иная царица в сказках приносит дитя.
Радогост - в славянской мифологии львиноголовый бог. Он - суть - карающий лик Всевышнего. На свет Радогост явился в полном вооружении (перекличка с др. греческой Афиной). В руке он держал щит, а на щите нес голову буйвола, представляющего бога Велеса. В другой руке он держал молот Сварога, на голове его сидела Уточка,. От ухода в Навь Радогост становится загробным судьей, чтобы карать грешников и судить людские души.
Немецкий Летописец Адам Бременский, живший в одиннадцатом веке, написал летопись Gesta Hammaburgensis Ecclesiae Pontificum, которая сообщает нам информацию о славянах, не делая акцент на языческий религиозный аспект. Как и его предшественник Титмар Мерзебургский, Адам дает подробное описание города Ретра и его храма. К сожалению, эти два совершенно разные описания очень сильно отличаются друг от друга, тем самым вызвав много дискуссий о месторасположении города. Летописец четко подчеркивает тот факт, что славяне были фанатичными в своей языческой религии, отказываясь любой ценой от христианства. Кроме того, Адам Бременский рассказывает про жестокие события того времени: «II, 18 [...] В середине, между ними и самый мощными из всех являются реутхеры, их крепость на самом вульгарным языке, Ретра, там находится большой храм посвященный демонам, королем которых является Редегаст. Его статуя украшена золотом, постель - пурпуром. Сама крепость имеет девять ворот, огражденная со всех сторон глубоким озером, деревянный мост, который позволяет передвигаться только тем, кто приносят жертвы или требуют ответы и им дается разрешение пройти. Я думаю, важно, что заблудшие души тех, кто служит богам, в соответствующих образах [...]
III, 50 Так, он был сбит ударами палок, чтобы отречься от веры в Христа, а затем был отправлен в каждую крепость славян для издевательства, потому что не смогли его убедить отказаться от имени Христа, отрезав руки и ноги его тело бросили на территорию рынка, отрезанную голову, которую язычники повесили на кол, в знак победы, принесли в жертву своему богу, Редегаст.» (Monumenta Germaniae Historica, VIII, Hannoverae, 1846)
Ругевит, Руевит - у балтийских славян, обитателей острова Ругия, местный вариантом идола Перуна, . У Ильи Данилова, Ругевит есть Ярило. потому, что асоциируеться с идолом воины. Происхождение имени указывает на сезонное событие , «ruenu» обозначающее месяц осени, когда спариваются молодые животные. В документах средневековья термин находится в латинской форме: Rugevithus. Статуя из дуба, с семью лицами находиться в городе идола - Карентия, на острове Ругия. Масштаб ее был впечатляющим. Епископ Абсалон, поднявшись на носочки, мог дотянуться стрелой лишь до подбородка ее. Согласно Саксо Грамматикусу, Ругевит есть Марс из Римской мифологии.
«Работники […] подняли руки к занавесу. Когда они их устранили, появилась статуя из дуба. Ее голова имела семь лиц, похожих на человеческие, которые соединялись в одном лбу. Автор положил столько же шпаг, на один ремень. Восьмую Ругевит держал в правой руке, к которой она намертво была закреплена железным гвоздем. Ругевит был толще и выше человеческого тела. Считалось что бог, подобно Марсу, президствует войны.» Когда данцы попали в святилище Ругевита, они нашли его в жалком виде, на лицах его были птичьи гнезда и помет. Даже кроникарий опечалился: «Достойное божество…лик которого так испачкан птицами…» Епископ Абсалон распорядился уничтожить статую. Про это событие рассказывается кратко: «Сразу же ученики, погрузив в ужас весь город, начали стучать по ногам Ругевита» После того как они были сломаны, туловище упало на землю, с большим грохотом. Увидев, что их бог не может постоять за себя, «жители города сменили религию в презрение». Rugevith или Rinvit упомянут и в даннской эпопеи Knytlinga saga (Historia Knytidarum, XIII-й век). Помимо Ругевита есть сведения об Каревите (Karewit), бог Карентии, с острова Ругия. Он был представлен голым, с двумя головами: одна телячья, на груди, и другая петушиная, на брюхе. По другим источникам, Каревит шестиголовый (четыре мужских и две женских). На его груди - львиная голова.
Семаргл (Симаргл) - Огнебог в восточнославянской мифологии божество, входившее в число семи (или восьми) божеств древнерусского пантеона, идолы которых были установлены в Киеве при князе Владимире (980). Имя Семаргл восходит, по-видимому, к древнему *Sedmor(o)-golvъ, «Семиглав» (ср. характерную для славянских богов поликефалию, в частности семиглавого Руевита). Согласно другой, более спорной гипотезе (К. В. Тревер и др.), имя и образ Семаргла - иранское заимствование, восходит к мифической птице Сэнмурв. Д. Ворт связывает Семаргла с птицей Дав. (Его функции до сих пор до конца не выяснены) Бог огня и Луны, огненных жертвоприношений, дома и очага, хранит семена и посевы. Мог оборачиваться священным крылатым псом. Доподлинно неизвестно имя бога Огня, скорее всего его имя было настолько свято (еще бы, ведь этот Бог обитал не где-нибудь на седьмом небе а непосредственно среди людей!), что его старались пореже произносить вслух, заменяя иносказаниями
С Огнем славяне - язычники связывали возникновение людей. По некоторым сказаниям, Боги сотворили Мужчину и Женщину из двух палочек, между которыми разгорелся Огонь - самое первое пламя любви. Семарг не пускает в мир зло. Ночью он стоит на страже с огненным мечом и лишь один день в году Семаргл сходит со своего поста, откликаясь на зов Купальницы, которая зовет его на любовные игры в день Осеннего равноденствия. А в день Летнего Солнцестояния, через 9 месяцев у Семаргла и Купальницы рождаются дети Кострома и Купала. Характерно, что в некоторых текстах «Куликова цикла» имя Семаргла искажено в Раклий, и это божество рассматривается как языческое, татарское.
Функции Семаргла так до конца точно не выяснены. Бог огня и Луны, огненных жертвоприношений, дома и очага, хранит семена и посевы. Мог оборачиваться священным крылатым псом. Семаргл — божество, вошедшее в киевский пантеон 980 года. Из русских источников о нем не известно ничего. Более того, в многочисленных древнерусских рукописях его имя всякий раз пишется по-разному: «Симарьгл», «Семарьгл», — а иногда даже разделяется на два имени «Сима» и «Регла».
Это свидетельствует о том, что переписчикам рукописей было не понятно, что это за имя и, соответственно, божество. Ученые считают, что это божество было заимствовано из иранской мифологии. Персидское simurg (simury) обозначает похожую на грифа сказочную птицу, которая почиталась как божество, или гибридный образ полусобаки-полуптицы, встречавшийся в иранском словесном творчестве и изобразительном искусстве. Во время правления династии Сефевидов — в XVI-XVIII веках — Симург был эмблемой Ирана. Это необычное для славянской мифологической системы божество исследователи соотносят с образом Дива — древнерусского демонического существа, имеющего птичий облик и «кличущего беду». Див упоминается в «Слове о полку Игореве» сидящим на верхушке дерева и предвещающим беду русским воинам — поражение в битве.
Сварог - в восточнославянской мифологии - Бог огня, кузнечного дела, семейного очага. Небесный кузнец и великий воин. По данным древнерусских поучений против язычества, культ Сварожича был связан в славянском переводе хроники Иоанна Малалы (12 в.) с древнегреческим Гефестом.
Об этом боге ходят довольно противоречивые сведенья. Например Дажьбога в одной летописи называют сыном Сварога, что дает основания видеть в нем бога Неба. В летописи Сварог прямо называется отцом («... сего ради прозваша и богъ Сварогъ... и по семь царствова сынъ его именемъ Солнце, его же наричють Дажьбогъ... Солнце царь сынъ Свароговъ еже есть Дажьбогъ», Ипатьевская летопись 1114 г.). Отрывок о Свароге, отце солнца, связан с вставкой о Совий в «Хронике» Иоанна Малалы. Оба эти текста, видимо, отражают общую культурную традицию, связанную с введением трупосож-жения. У балтийских славян Сварожич (иначе называвшийся Радгостом, Radegast, Radigast, Redigost, Riedigost) почитался в культовом центре редариев Ретре-Радгосте как один из главных богов, атрибутами которого были конь и копья (ср. Свентовит), а также огромный вепрь, согласно легенде, выходивший из моря (ср. вепря как зооморфный символ солнца). У чехов, словаков и украинцев со С. можно связать огненного духа Рарога; ср. также Страха (-Раха) в восточнославянских заговорах. (в реконструированных легендах говориться так - Сварог бил по камню, который принесла русалка Рось, чтобы у нее родился сын от Перуна. И когда Сварог бил по камню то искры сыпались во все стороны и из этих искры и родился Тарх - Дажьбог, поэтому доподлинно неизвестно кто его настоящий отец Перун или Сварог) Само имя бога связывают с санскритским "свар" - Небо, а так же Свет. Сварог - кузнец. Он кует в небесной кузнице и потому его связывают с огнем. Сварог был хозяином и хранителем священного огня и его творцом. Сварог так же считается отцом бога Огня Семаргла и Стрибога, а так же всех своих воинов Ратичей. Сварог очень способствовал развитию знаний. Так же мы находим сравнения Сварога с Гефестом (греч) Именно Сварог подарил людям клещи и научил выплавлять медь и железо. К тому же Сварог установил самые первые законы по которым каждому мужчине полагалось иметь только одну женщину, а женщине одного мужчину. Самое большое святилище Сварога находилось в польском селении Радогост. Сварогу поклонялись в Чехии, Словакии, где называли его "Рарогом
Божественный кузнец, потомок Ситиврата и Кръта, которые переняли на себя все хтонические черты, оставив Сварогу во владение свет, огонь и эфир, что довольно часто происходит при изменении пантеона. Некогда великие боги-демиурги, заменяются более молодым поколением богов, как это произошло, например, у древних греков, когда поколения Урана (небо) и Кроноса заменили Олимпийцы во главе с громовником Зевсом. Сварог - бог-творец и законодатель, отец Сварожичей (Перуна, Даждьбога-Радегаста, Смаги-Огня и/или Рарога), демиург, соотносимый с Гефестом по мировоззрению, восходящему к орфической традиции. Поэтому он источник огня и его повелитель. Имеет много общего и с финнским Ильмариненом, этрусским Велхансом и римским Вулканом. Он творит не словом, не магией в отличие от Велеса, а руками, он создает материальный мир. Разница между Велесом и Сварогом сродни разнице между Вяйнямёйненом - "вековечнымрунопевцем" и кователем Илмариненом. С большой долей вероятности можно также говорить о том, что пары Таргитай-Колоксай, Сварог-Сварожич, Кузьма-Демьян восходят к одной мифологеме. Ближайший ведийский аналог Сварога - бог-создатель материального мира Тваштар. Можно также сказать, что Тваштар и Сварог - имена одной Мировой Силы на разных языках. Любая кузня, любой горн - это уже капище Сварога, потому при обустройстве капищ современному язычнику стоит помнить о том. При деревянном кумире Сварога должен гореть огонь, калиться металл, металлом должен быть обит и сам кумир. На капище Сварога должны быть молот (или железная тяжелая палка-лом) и наковальня. Именно Сварог начал железный век и научил людей пользоваться железными орудиями. Звуки, приятные Сварогу - т.к. он первейший покровитель ремесел и всех мастеровитых -удары молоточков, звон цепей да завывание огня. Требы Сварогу приносят или сыром (сырниками) и творогом. Слово "творог" означает - сотворенный, оно однокоренное с именем Сварога, и является символом небесных хлебов. Роль кумира Сварогу может выполнять огромный камень, на котором нанесены символы огня.
День празднования его приходится на 14 ноября - Сварожки (день Кузьмы и Демьяна). Чтят и отца и сына - Сварожича-Огонь. О Свароге сохранилось мало сведений. Он не вошел в список «Владимировых» богов, но упоминается в некоторых древнерусских письменных источниках. Известно, что в славянской мифологии он почитался как бог огня. «Сварогом», или «сварожичем», называли персонифицированный пылающий огонь на алтаре или в домашнем очаге. В одном из древнерусских поучений против язычества XIV в. говорится, что язычники своим идолам «покладывають имъ требы и куры им режуть и огневи ся молють [огню молятся] зовуще его сварожицемъ [зовя его сварожичем]». В славянском переводе «Xроники» Иоанна Малалы (XII в.) Сварог соотносится с древнегреческим богом огня Гефестом. Здесь же указывается, что Сварог является отцом Дажьбога — божества Солнца. Современные исследователи считают, что глубоко почитаемый восточными славянами, о чем свидетельствуют письменные источники, Сварог (Сварожич) все же во времена Древней Руси представлял собой скорее не оформившееся божество, а олицетворение природной стихии огня. Не случайно он не вошел в пантеон высших богов, созданный князем Владимиром. Вместе с тем культ огня как одной из сил природы продолжает сохраняться в народной традиции до сих пор.
варог, Бог – Кузнец, помогает пришедшей к нему женщине
Стрибог - В восточнославянской мифологии бог ветра. В восточнославянской мифологии божество древнерусского пантеона, кумир которого был установлен в Киеве в 980. Имя Стрибога восходит к древнему корню "стрег" что означает "старший", "дядя по отцу". В «Слове о полку Игореве» ветры названы Стрибожьими внуками, которые стрелами веют с моря, что, видимо, указывает на атмосферные функции Стрибога. В древнерусских текстах имя Стрибога постоянно сочетается с именем Дажьбога, что даёт основание противопоставлять или сближать их функции и значение (дать - распространить долю, благо).
Родился Стрибог из дыхания Рода. Он может вызвать и укротить бурю и может оборачиваться своим помощником, мифической птицей Стратим. А вообще ветер обычно представляли в образе седовласого старика, обитающего на краю света, в глухом лесу или на острове посередине моря -океяна. Идол Стрибога был установлен в Киеве в числе семи важнейших славянских божеств. Неизвестно существовал ли постоянный праздник в честь Стрибога, но его упоминали и почитали вместе с Дажьбогом. Вероятно, ветер, как и дождь и солнце считались важнейшими для земледельца. Стрибога молили так же мореплаватели, чтобы он дал "ветра в парус"
У ветра много внуков и сыновей, мелких ветерков: Посвист - старший ветер, считается богом бори Подага - жаркий, иссушающий ветер. Живет в пустыне на Юге. Погода - теплый, легкий ветерок, Бог приятной погоды. Южный ветер - имеет горячий, южный нрав. Несет с собой тепло и запах Юга. Северный ветер - несет холод от Ледовитого океана. Он очень суров и только к лету немного добреет. Западный ветер - настоящий европеец. Немного суховат, бывает сердит, но малый он добрый. Восточный ветер - как азиат имеет характер неожиданный, таинственный и коварный. Полуденик вместе с Полуночником резвятся днем и ночью.
Может быть, один из вестников Стрибога - стриж. Языческое празднование непосредственно Стрибога приходилось, вероятно, на первый день последнего летнего месяца. По новому стилю - это 21 августа. Народный календарь в эти дни изобилует пословицами в части ветров - внуков Стрибога: "ветрогоны пыль погнали по белу свету, зарыдали по красну лету". "Мироны-ветрогоны пыль по свету гонят, о красном лете стонут". Из древних письменных источников о Стрибоге известно очень мало. В «Повести временных лет» и в проложном житии Владимира Стрибог упоминается в числе богов, изображения которых были установлены в Киеве в 980 году. В «Слове о полку Игореве» Стрибожьими внуками названы ветры: «Се ветри, Стрибожи внуци, веют с моря стрелами на храбрыя плъкы Игоревы». Имя этого божества легло в основу довольно большого ряда географических названий: Стрибожь в Новгородской губернии, Стрибоже озеро, река Стрибожская — в Киевской губернии, село Стрибож — на Житомирщине. Известно также польское местечко Stryboga, что позволяет предположить, что Стрибог являлся общеславянским богом. Вместе с тем роль Стрибога в славянском языческом пантеоне достоверно не установлена. На основании текста «Слова о полку Игореве» можно полагать, что Стрибог был связан с атмосферными функциями. Так, первые издатели этого памятника приписывали Стрибогу власть над ветрами. В списке «Владимировых» богов в «Повести временных лет» Стрибог следует за Дажьбогом. Исследователи давно заметили, что структура имен этих двух богов одинакова. Оба имени включают слово «бог», а первая их часть представляет собой глагол в повелительном наклонении: «даж(д)ь» от глагола «дать» и «стри» («простри») от глагола («простереть»). Однако ученые расходятся во мнении о характере Стрибога. Одни видят в нем благое божество, возводя его имя к понятию «возвышенный бог» (от древнеиранского Stribaya, «сеющий бог» (от праславянского *ster), «устроитель добра» (сближая со *strojiti). Другие исследователи, напротив, усматривают в Стрибоге «злую» сущность: не просто бога ветра, а сурового бога стихии, бури, вихря, противостоящего светлому началу, а также бога истребляющего, бога войны. Эти предположения основываются на материале «Слова о полку Игореве», где ветры — внуки Стрибога — губят полки князя, а также на возведении имени бога к праславянскому глаголу «стрити» (*sbtbri) — «уничтожать». Соотношение Дажьбога и Стрибога — одинаковая структура имен и упоминание их в древнерусских текстах рядом друг с другом — дает основание противопоставлять или сближать их функции и значение в восточнославянской мифологии.
Святовит (Световит) [зап.-слав. Svantavit, Szuentevit, Zwantevit (h) в латинской передаче от слав. *svet - «святой, священный»], в западнославянской мифологии «бог богов», упоминаемый Гельмольдом и Саксоном Грамматикой. Световит - высший бог, связан с войной и победами и потому считался божеством войны и победы, его часто представляли в образе воина - всадника; его атрибуты - меч, знамя, боевые значки, в т. ч. изображавшие орла, и копья.
Культовый центр Световита - четырёхстопный храм в балтийски-славянском городе Аркона. Оно описано в многочисленных хрониках, в которых говориться, что святилище представляло собой каменный храм, выкрашенный в красный цвет. Там находилось изображение бога в виде четырехликого идола. Кроме того, в храме хранились и военные атрибуты Святовита: меч, знамя и копье. При храме жил белый священный конь. Считалось, что по ночам бог выезжает на нем, чтобы принять участие в сражениях с врагами. Поскольку подобные идолы обнаружены и на территории России, следует считать, что в глубокой древности Святовита почитали у всех славянских народов. Символический цвет Световита - красный: его храм был увенчан красной кровлей, в капище был пурпурный занавес, в сундуках - множество пурпурных одежд. Белый священный конь при храме Святовита после ночи оказывался покрытым грязью: верили, что ночью он выезжал для борьбы с врагами. При гаданиях коня подводили к трём рядам копий, и если он спотыкался на левую ногу, это считалось дурным предзнаменованием, если же ступал с правой ноги - добрым. Ответы оракула Святовита считались наиболее весомыми. Идол Святовита имел четыре головы, расположенные справа, спереди и сзади (это описание сопоставляется с четырёхглавым Збручским идолом), что позволяет соотнести Святовита и его четырёх-столпный храм с четырёхчленной (север - юг - запад - восток) моделью мира в славянской мифологии. Четырёхчленность Святовита находит многочисленные параллели в других традициях с четырёхглавыми божествами или четвёрками богов, охранителей стран света. Имя Святовит (Световит), очевидно, представляет собой эпитет. Есть основания думать о глубинной связи Святовита с первоначальным громовержцем (см. Перун), в образе которого особенно подчеркнута воинская функция (эпитет «святой» относится, в частности, к балт. Перкунасу).
Саксон Грамматик пишет: "Город Аркона лежит на вершине высокой скалы; с севера, востока и юга огражден природною защитой... с западной стороны защищает его высокая насыпь в 50 локтей... Посреди города лежит открытая площадь, на которой возвышается деревянный храм, прекрасной работы, но почтенный не столько по великолепию зодчества, сколько по величию бога, которому здесь воздвигнут кумир. Вся внешняя сторона здания блистала искусно сделанными барельефами различных фигур, но безобразно и грубо раскрашенными. Только один вход был во внутренность храма, окруженного двойной оградою... В самом храме стоял большой, превосходящий рост человеческий, кумир, с четырьмя головами, на стольких же шеях, из которых две выходили из груди и две - к хребту, но так, что из обеих передних и обеих задних голов одна смотрела направо, а другая - налево. Волосы и борода были подстрижены коротко, и в этом, казалось, художник сообразовывался с обыкновением руян. В правой руке кумир держал рог из различных металлов, который каждый год обыкновенно наполнялся вином из рук жреца для гадания о плодородии следующего года; левая рука уподоблялась луку. Верхняя одежда спускалась до берцов, которые составлены были из различных сортов деревьев и так искусно были соединены с коленами, что только при внимательном рассматривании можно было различить фуги. Ноги стояли наравне с землей, из фундамент сделан был под полом. В небольшом отдалении видны были узда и седло кумира с другими принадлежностями. Рассматривающего более всего поражал меч огромной величины, ножны, черен которого, помимо красивых резных форм отличались серебряной отделкой... Кроме того этот бог имел также храмы в многих других местах, управляемые жрецами меньшей важности. Кроме того при нем был конь, совершенно белый, у которого выдернуть волос из гривы или хвоста почиталось нечестием... Святовита символизировали разные знаки, в частности, резные орлы и знамена, главное из которых называлось Станица... Власть этого небольшого куска полотна была сильнее власти княжеской." Итак, кумир бога Света - четырехликий (возможно, что две головы при этом женские), символами Световита являются меч, рог и, возможно, лук, как показано на ряде средневековых польских гравюр. Требы Световиту и/или Белобогу приносились в виде высокого пирога, который резался на четыре части, а возможно, и разносился затем на все четыре стороны, в согласии с направлением взора Световита. Вино было сладким, потому что на его терпкий запах слетались насекомые - свидетели верований утверждают, что кумир Белобога был облеплен мухами. Из-за этого его отождествляли с Вельзевулом. На самом деле речь идет только лишь о том, что требы приносились сладким, вероятно совершались возлияния непосредственно в уста кумира или они мазались жертвенным медом. Одним из главных праздников Световита-Белобога можно считать календарный Таусень - осенний солнцеворот, когда урожай собран, и надо заботиться о благополучном новом - в следующем году.
Сида - в славянской мифологии хранительница и провожатая Пути в Навь. Ей возносили грустные, протяжные песни в виде молитв, чтобы умерший хорошо добрался до Нави.
Сива - в славянской мифологии - бог сева, урожая и скотины (сходен с функциями выполняющимися Велесом и Ярилой) После того как Сива прогнал Кащея с горы Хвангура он сам стал там править и ему прислуживала богиня Жива. Рядом с Сивой и Живой был живой колодец с живой водой и из этого колодца бил огонь до неба.
Так же у балтийких славян - богина осени и садовых плодов. Изображалась в виде нагой женщины с полными сосцами, имеющей волосы висящими до подколенок, и держащей в правой руке яблоко, а в левой гроздь. Суеверие, делавшее себе из всего богов, из благорастворения воздуха, умеренности погод, и обыкновенного плодоносного года, образовало себе особенное божество, будто бы благославляющее сады его и огороды, которому молилось и просило его о покровительстве. Нагота богини изображает состояние природы в плодопроизводную часть года; полные сосцы и длинные волосы, общую питательницу всех тварей, яблоко служит эмблемой матери. Сива была пожеством не только плодов садовых, н и самого времени их поспевания, осени. Она особенно почиталась у славян живших при Вряжском (Балтийском) море.
Среча - в славянской мифологии богиня счастья и удачи. Ей приносились молитвы перед началом каких-то дел. Хотя до конца ее функции не выяснены. В старых памятниках слово "срешта" или "сър ща" - слово, не имеющее связи со встречей, а означающее ворожку, гадание, предопределение. Запрещалось "сряща смотрити от птицъ", т.е. поступать в зависимости оттого, которая из двух птиц первая подаст голос; предварительно нужно было загадать определенную птицу. "Веруем в волхвы, а ворожу... веруем в поткы... коли где хощемь пойти - которая переди пограет, то станем послущающе, правая или левая ли? Аще ны поиграеть по нашей мысле, то мы к собе глаголем: добро ны потка си, добро ны кажесть..." Русской средневековой "сряще" соответствует сербская "среhа", широко представленная в фольклоре. Среча - красивая девушка-пряха, прядущая нить человеческой судьбы. Она помогает людям в сельскохозяйственных делах, в удалых забавах. Антитезой срече является Несреча - седая старуха с мутным взором - Несреча тоже пряха, но прядет она слишком тонкую, обрывающуюся нить.
Славяне верили что человек при рождении наделяется долей — определенным количеством блага, которое включает в себя срок жизни, здоровье, а также те события, которые должны с человеком произойти. Сами слова, обозначающие судьбу, — доля, у-частъ, у-дел (от глагола делить) — показывают, что она представлялась нашим предкам некой частью общего блага, которая выделялась человеку свыше. Вполне уместно сравнить долю с куском, который каждый получает от общего пирога, — одному достается ломоть из серединки, другому бочок с обгорелой корочкой. Но какая бы доля ни досталась человеку — хорошая или плохая, он должен ее всю избыть, не пытаясь уклониться. Подобное понимание судьбы, сравнимое с образом хлеба, разделенного на части, характерно для всей восточнославянской культуры, но лишь в украинской и, очень слабо, — в белорусской традициях оно воплотилось в конкретном мифологическом образе Доли. Доля — олицетворение судьбы. Она появляется у каждого человека при рождении и сопровождает его в течение всей жизни, определяя его счастье, благосостояние, а также характер занятий, приносящих человеку богатство. Долей у украинцев также нередко называют душу умершего предка, который, посещая дом, приносит добро или зло своим живым родственникам. Часто Долей именуют только счастливую судьбу, а несчастливую — Недолей, Бедой. По одним верованиям, Доля рождается вмес¬те с человеком, по другим, Долю человеку наре¬кает мать при рождении или дает Бог. Как только рождается человек на свет, то сразу же к Богу приходят ангелы и спрашивают его, какую Долю давать новорожденному. Бог тогда и приказывает им давать Долю или Недолю. Каждому человеку дается по одной Доле. Доля или Недоля похожи на тех людей, которым они даны. Доля отличается от Недоли тем, что наряжена в красивое платье, а Недоля носит старое и порванное платье и подпоясывается обрывком веревки.
Доля — это что-то вроде двойника того человека, чью судьбу она олицетворяет, ее вид зависит от того, кому она принадлежит. Это может быть здоровая старуха в белой добротной одежде, с костылем в руке; или женщина с распущенными волосами; Доля счастливого человека ходит в красивой одежде, Доля купца имеет облик красивой девушки, крестьянина — здорового черного мужика, работника — облик кобылы. Доля может представляться медведем, волом и другими животными. Вид Доли меняется, если человека ждут важные перемены, к примеру, Доля одной крестьянки имела облик женщины, но перед смертью ее отца показалась медведем. Доля умершего родственника является живым в облике покойного. Белорусы верят, что Доля — это красивая нагая девушка, всюду сопровождающая человека. Западные белорусы представляют ее (там Доля называется Счастьем) в виде малень-кого человека, который носит с собой в сумке разные милости. Бедность и богатство человека зависят от трудолюбия его Доли, ведь она помогает в выпол¬нении хозяйственных работ. Трудолюбивая Доля крестьянина работает вместе с ним, вяжет в поле снопы и даже ворует для него зерно с соседних полей. Плохая Доля только отдыхает и гуляет. Бедность человека объясняют ленью его Доли — она-де лежит под грушей, пьянствует в кабаке и так далее. Если у человека ленивая Доля, он должен разыскать ее и побить — тогда она начнет работать и помогать своему хозяину. Вот как об этом говорится в предании:
Жили два брата: богатый и бедный. Богатый пьет да гуляет, а добра у него не убывает. Бедный же с утра до ночи за работой убивается и едва на кусок хлеба зарабатыва¬ет. Скосил бедный свою ниву — поставил всего три копны пшеницы, посмотрел на участок богатого брата — а там копны в ряд стоят. Остался бедный брат около своих трех копен ночевать, чтобы и те кто-нибудь ночью не украл. Проснулся в полночь и видит — какая-то женщина собира-ет на его десятине упавшие колосья и относит к копнам его брата. Подкрался бедняк и схватил ее: «Кто ты такая? Что ты тут делаешь?» — «Я — Доля твоего брата. Я ему слу¬жу». — «Эге, — говорит бедный брат, — чего же ему не пить, если его Доля по ночам за него работает. А я работаю, работаю, а ничего не имею». — «А ты разве не знаешь, что делать? — говорит Доля брата. — Ты сходи в трактир, там будут музыканты играть, там твоя Доля гуляет. Так возьми хорошую палку и бей ее, пока не поклянется, что не будет больше бездельничать. Тогда только ее отпусти». Бедный отпустил Долю богатого брата, а сам пошел в указанный трактир и там увидел свою Долю: музыканты играют, а она отплясывает. Не долго думая, схватил он ее и ударил нагай-кой. Бьет и приговаривает: «Не расточай моего хозяйства, а собирай, не гуляй, а работай». Тут Доля взмолилась: «Не буду гулять, все буду делать для прибыли хозяйства». С тех пор стал бедняк богатеть, потому что теперь его Доля неустанно на него работала.
Считается также, что человек беден, потому что занимается не своим делом, не знает, где его Доля. Чтобы жить счастливо и быть богатым, человек должен найти свою Долю и спросить у нее, каково его призвание, в каком деле он получит удачу. Поступив так, как советует ему Доля, человек обретет свое счастье.
Жил один человек богатый, а его с сосед был бедным. Оба они занимались хлебопашеством. Богатый косил в поле хлеб. Вот скосил он несколько десятин, а поскольку дело было под воскресенье, то оставил он снопы в поле, а сам поехал домой. А бедный сосед остался ночевать на своей десятине. Ночью он проснулся и видит, как по ниве богатого ходит женщина, собирает колосья и вставляет их в снопы. Подошел он к ней поближе, схватил ее спрашивает: «Ты кто такая?» — «Я Доля твоего соседа». — «А раз ты Доля, ты должна знать, где моя Доля». — «А твоя Доля сидит в лесу под дубом. Ты пойди, пробери ее как следует. Почему она тебе не помогает?» Человек взял батог, пошел в лес, нашел свою Долю сидящей под дубом. Ударил он ее батогом. Она его спрашивает: «За что ты меня бьешь?» — «Да как тебя не бить, раз ты тут сидишь и мне не помогаешь». — «Если хочешь, чтобы я тебе помогала, то иди к своему соседу, займи у него денег, хоть рублей десять, и займись торговлей. Тогда только я к тебе приду и буду тебе помогать. А если не послушаешь меня, то я буду тут лежать и не уйду из этого леса, пока ты не умрешь». Послушал бедняк свою Долю, пошел, занял денег, накупил разного товара и занялся торговлей. Доля стала ему помогать, и так ему повезло в торговле, что через несколько лет он стал богаче своего соседа.
Доля может предсказывать человеку перемены в его судьбе, показываясь перед каким-либо событием. Доля спившегося человека, собирающегося повеситься, поет грустные песни; Доля умершего предка показывается родственникам на его могиле перед несчастьем в семье. У Доли можно узнать, кто из семьи в текущем году умрет. Для этого после ужина в канун Крещения домочадцы оставляют свои ложки в миске от кутьи, а сверху кладут хлеб. Ночью Доля перевернет ложку того, кто должен в этом году умереть. Пришедшую в дом Долю умершего родственника можно спросить о будущем: «На добро или на худо?» Если она скажет «Ху!», значит случится не¬счастье. Долю умершего предка можно вызвать из могилы, перепрыгнув через нее крест-накрест, но вместо Доли может появиться и Недоля, при¬носящая несчастья. На Украине, в Белоруссии и в южнорусских областях на Святки девушки «кликали Долю»: выйдя поздно вечером к реке или на открытое место, громко кричали: «Доля, гу-у-у!», после чего прислушивались. Считалось, что в той стороне, откуда донесется собачий лай, живет суженый. По одним поверьям, увидеть свою Долю можно только два раза в жизни — сразу после рожде¬ния и за несколько минут перед смертью. По другим, это можно сделать по своему желанию, к тому же разными способами. Чтобы увидеть Долю, нужно в ночь на Пасху пойти в поле и, услышав звон колоколов к заутрене, спросить: «Где моя Доля?» Услышав ответ, нужно идти туда, куда сказано, и у встретившейся в этом месте Доли спросить, в чем заключается твое счастье. Вещь, которую Доля даст человеку (например, кусок холста или войлока), нужно беречь, т.к. именно она — источник счастья в доме. Или еще способ: на Пасху после обеда выйти на улицу — первый, кто встретится человеку, будет его Долей. Если он в нарядной богатой одежде — это счастливая Доля, если в лохмотьях — несчастливая. Долю можно пригласить ужинать, сварив борщ и кашу, поставив еду на перекрестке около придорожного креста и трижды крикнув: «Доля, Доля, иди ко мне ужинать!» Если Доля не притронется к еде, значит, она сыта и счастлива, а если все съест, значит,голодна и несчастна. Если твоя Доля тебе не помогает, то тут — хоть на-изнанку вывернись, а будешь бедовать. Жила себе барыня, а у нее была служанка. Служанка была красивая, а барыня — некрасивая и рябая. Раз служанка посмотрелась в зеркало и сказала: «Я красивее вас, а вам служу». Бары¬ня ей отвечает: «А это потому, что моя Доля хорошая, а твоя плохая. Если хочешь увидеть мою Долю, свари каши, напеки пирогов и отнеси на перекресток — увидишь». Служанка так и сделала. Вот идет Доля барыни — хорошо убранная, подтянутая. Села, немного поела, а вся еда осталась цела. Потом встала, поблагодарила и ушла. Барыня на следующий день говорит служанке: «Теперь иди позови свою Долю. Увидишь ее — попроси у нее что-нибудь для себя». Снова наварила служанка каши, отнесла на перекресток. Идет ее Доля — заспанная, неубранная, обтрепанная, неряшливая. Села и все сразу съела. Служанка говорит: «Доля моя, Доля, дай мне, что сама хочешь». Доля и дала ей сверток из толстого сукна. Принесла служанка его домой, размотала, а в том сукне — драгоценные камни. Так служанка нашла свою Долю.
Спорыш, Спарыш (белорус.) - в мифологии восточных славян - дух жатвы, живущий в двойном колосе, бог достатка, урожая, богатства, воплощение плодородия. Из таких двойных колосьев в Белорусcии после жатвы плели венок, приносили на хозяйский двор и пели "спорышевы песни. Кого Спорыш любит - у того дом будет всегда полной чашей. Так же, как и Авось, Спорыш непредсказуем. У кого поселится - неизвестно. Но как усядется на одном месте - не сгонишь. Чтоб ушел Спорыш, сильно надо постараться в лености да разгильдяйстве.
Спорыша представляли в виде белого кудрявого человека, который ходит по полю (иногда вместе с богом и Раем). Первоначально наименованием Спорыш обозначали только двойное зерно или двойной колос, который в восточно- и южнославянской традициях рассматривался как близнечный символ плодородия, называемый «царь-колос». При отправлении архаичных аграрных обрядов из двойных колосьев - из Спорыша плели венки, варили общее («братское») пиво, откусывали эти колосья зубами. В Псковской области из сдвоенных колосьев изготовлялась особая кукла - спорынья. Из них сплеталась и пожинальная «борода», посвящавшаяся святым, культ которых продолжал общеславянский культ близнецов - покровителей сельского хозяйства: Флору и Лавру, Козьме и Демьяну, Зосиме и Савве. Спорыг может считаться продолжением общеславянского мифологического близнечного божества, родственного балтийскому Юмису.
Отправлено: 27.03.14 11:49. Заголовок: Суд (Усуд) Суд, У..
Суд (Усуд)
Суд, Усуд (рус. Суд, сербохорв. Усуд), родственно рус. «суд», «судьба», ср. литов. samda, «наём»,), в славянской мифологии существо, управляющее судьбой. В сербской сказке Усуд посылает Сречу или Несречу - воплощения судьбы-доли. В дни, когда Усуд рассыпает в своём дворце золото, рождаются те, кому суждено быть богатыми; когда Усуд рассыпает в хижине черепки - рождаются бедняки. С Судом связаны также персонифицированные воплощения судьбы - суденицы (суда женского рода): сербохорв. соjеница, суjеница; чеш. sudice; рус. «судинушка» (главным образом в плачах). Лежащая в основе имени Суда мифопоэтическая формула отражена также в общеславянских именах типа (др.-рус. Суди-славъ, чеш. Sudi-slav, польск. Sedzi-slaw, сербохорв. Здеслав и т. п.), воспроизводящих ещё более ранний индоевропейский источник (обрядовая формула со значением «добывать славу» - «делать знаменитым», ср. общеиндоевропейскую формулу «присуждения славы»: др.-инд. *ravah dh*-, «получать славу», и т. п.). Наличие такого источника для славянского Суда доказывается также родственной хеттской формулой- «проявлять благоговение (по отношению к богам)», и т. п. К тому же корню восходит имя греческой Фемиды, поэтому персонифицированное воплощение Суда можно считать архаизмом славянской мифологической пред-правовой традиции, воспроизводящей существенные черты общеиндоевропейской.
Услад - в славянской мифологии - бог любви согласно Афанасьеву, некоторым авторам представляется надуманным персонажем, хотя упомянут в ППЯ "О идолах Владимировых". "Еще и тыя идолы мнози бяху по iMeuu, оутъляд (Усладъ или Осладъ) или осляд. Корила или хорсъ, дашуба или дажбъ. Стриба или стрибог симаргля или семурглъ (семаергля или самарглъ). И макош ыи мокошъ, им же бесом помраченнш людие аки бгу жертвы i хваления воздаваху. "
Есть интересный текст из путевых заметок немца Вундерера, который путешествовал по Руси в самом конце 16 в. (точно позже 1581 г.) : "Перед городом мы видели двух идолов, которые были издревле поставлены жрецами и которым они поклоняются. Именно, Услада, каменное изображение, которое держит в руке крест, и Корса (т.е. Хорса), который стоит на змее, имея в одной руке меч, а в другой - огненный луч".
"Радость на челе, румянец на щеках, уста улыбающиеся, увенчанный цветами, одетый нрядно в легкую ризу, играющий в кобзу, и пляшущий на голос оныя, есть бог веселья и жизненных услаждений, сопутник Лады, богини приятностей и любви. Услад, прельщающий воззрением одним... "Владимир" Этот бог был почитаем покровителем всяких удовольствий и увеселений. Кажется, что это божество изначально изображало душевные и телесные удовольствия; но как все отвлеченное между народом преобщается в чувственное и грубое, умственное и вещественное, то и Услад стал почитаем богом роскоши, пиров, утех, увеселений, забав и особенно столовых, явственных услаждений, как Хмель - бог пьянства. При пиршествах часто призывали Услада к столу, чтобы праздник стал еще более веселым и радостным
Хорс, Хорос - Славянский бог солнечного диска - Солнца - светила. Почитание отдельно солнца как планеты и солнечного света, встречается у многих народов. Так, у этрусков бог солнечного диска -Усил, а света - бог Каве; у древних греков солнечный диск - Гелиос, а свет солнца -Аполлон; у русичей бог солнечного света Дажьдьбог, а бог солнечного диска - Хорс. Сын Рода (брат Велеса) Перед утром Хорс отдыхает на острове Радости, а потом в своей солнечной колеснице выводит Солнце на небо.
Как и Перун, Хорс считается повелителем молний, поэтому его обычно представляли в образе златокудрого всадника едущего по небу в колеснице или просто скачущего на коне. Культ солнца-светила известен уже у земледельцев Энеолита, а в бронзовом веке он стал ассоциироваться с образом всадника. Днем этот всадник медленно двигается по небу, а ночью возвращается обратно по подземному "Морю мрака", чтобы утром вновь появиться на небосклоне. Имя "Хорс" происходит от корня "хор", обозначает "круг", "окружность", что так же отражается его связь с солнцем. В "Повести временных лет" рассказывается, что изображение Хорса стояло в Киеве на холме в числе главнейших богов. А автор "Слова о полку Игореве" пишет, что Всеслав Полоцкий, превратившись в волка, перебегал путь великому Хорсу. Культ Хорса был настолько популярным, что не угас с появлением христианства. В апокрифическом памятнике "Хождение Богородицы по мукам" встречается с такой репликой : "Хорса, Велеса, Перуна на боги обратила" Иначе, говориться о том, что славянами был создан культ упомянутых богов Вероятно, главной частью празднеств, посвященных Хорсу, были массовые танцы, после которых ему приносили жертву специально приготовленные кушанья. Кстати отсюда видимо и появилось слово "хоровод" а так же "хорошуль" - круглый ритуальный пирог - курник. Культ тяготеет к степной и лесо-степной зоне славянских земель, имя этого бога упомянуто в русских летописях пантеоне кн. Владимира, в апокрифе "Хождение Богородицы по мукам", в "О идолах Владимировых", "Память и похвала Владимиру" и житии "блаженного Володимера", "Слове некоего Христолюбца", "Слове о том, како первое погани суще языци кланялися идолом", поминается он в "Беседе трех святителей". "Слово о полку Игореве" свидетельствует о некоем ночном пути Хорса, ибо Всеслав рыскал в образе волка именно ночью:
Всеслав князь людем судяше, князем грады рядяше, а сам в ночь волком рыскаше; из Кыева дорискаше до кур Тмутороканя, великому Хорсови волком путь прерыскаше". "Слово и откровение святых апостолов": "в прелъстъ великоу не внидят мняще богы многы пероуна и хорса дыя и трояна и uniu мнози ибо яко то человецы были суть старейшины пероунъ в елинахъ, а хорсъ въ Кипре, Троянъ бяше царь в риме. " "... иные по оукрашамъ молятся емоу проклятым болваном Переноу, Хорсоу, Мокши, виламъ..." Приветствуя Хорса, славяне водили хороводы и строили ему Святилища - хоромины, хоромы. В православии ассоциируется с Георгием Победоносцем и как солярный бог должен быть всадником и змееборцем, вероятно, он бог миропорядка в чем-то схожий с Митрой.
Немец Вундерер, путешествовавший по Руси позже 1581 года описал изображение Хорса близ Пскова : "Коре (т.е. Хоре), который стоит на змее, имея в одной руке меч, а в другой - огненный луч". Надо отметить несомненно значительный труд исследователя из России Алексея Бычкова, который, привлек множество недоступных нам ранее западных источников , похожим образом описывающих Хорса (и ряд иных славянских богов в позднем средневековье).
Хорс, Солнечный Бог, поражает своим гневом коварную царевну
Числобог - в славянской мифологии - бог времени и звездочетства, букв, чисел, календаря и всем что с этим связано. К нему обращались в заговорах и при магических обрядах.
Чернобог (черный Змей, Кащей) Повелитель Нави, Тьмы и Пекельного царства. Бог холода, уничтожения, смерти, зла; Бог безумия и воплощения всего плохого и черного. В глубокой древности славяне делили весь мир на две половины: добрую и злую или дружественную и враждебную человеку. Каждую из них олицетворял свой бог. Именно враждебную олицетворял - Чернобог. А его противоположностью часто считали Белобога. Чернобог изображался в виде человекоподобного идола, окрашенного в черный цвет с посеребреными усами. Ему приносились жертвы перед началом важнейших дел, например, перед выступлением в военный поход. Жертвы приносили часто кровавые и человеческие, убивали пленников, рабов и коней.
Чернобог - навий, "злой" бог согласно "Славянской хронике" Гельмольда. В сербо-лужицком пантеоне назван А.Френцелем (1696) - Czernebog, причем первым в этом пантеоне - противник Черного бога - Свентовит. Аль-Масуди в десятом веке дает описание святилища некоего бога на черной горе: "... в нем (здании на черной горе) они (славяне) имели большого идола в образе человека или Сатурна, представленного в виде старика с кривой палкой в руке, которой он двигает кости мертвецов из могил. Под правой ногой находятся изображения разнородных муравьев, а под левой - пречерных воронов, черных крыльев и других, а также изображения странных хабашцев и занджцев (т.е. абиссинцев)". Петр Альбин в "Миснейской хронике" говорит: "славяне для того почитали Чернобога, как злое божество, что они воображали, будто всякое зло находится в его власти, и потому просили его о помиловании, они примиряли его, дабы в сей или загробной жизни не причинил он им вреда". Гельмолд описывает, что когда на пиру у славян чествовали злого бога Чернобога, то при обносе гостей чашею каждый произносил проклятия, а не слова благословения. Впрочем, каждый понимает в меру своего воспитания: "Удивительное суеверие славян, ибо они на своих празднествах и пирах обносят круговую чашу, возглашая над нею слова - не скажу благословения, но проклятия, во имя богов доброго и злого, так как ожидают от доброго бога счастливой доли, а от злого - несчастливой; поэтому злого бога даже называют на своём языке дьяволом или Чернобогом". По мифу, приведённому Срезневским, Сатана (т.е. языческий Чернобог) поганит душу человека, созданного Богом, собственно и по христианским догматам это так. По другому мифу, приведённому Афанасьевым Сатана (Чернобог) создал человека из пота Бога. Похожий миф есть в Лаврентьевской летописи. Чернобог - сотворец Мира.
Чур, Щур - в славянской мифологии - Бог охраны права собственности, защиты, покровитель границ, целости, оберегания, домашнего очага. Низшее божество в восточнославянской мифологии. В его обязанности входила охрана межей, границ земельных да и вообще границ. Чур охранял родовые и племенные владения, и нечистые силы не могли переступить их границы. На межах, границах своих владений наши предки ставили истукана с вырезанными на нем символическими родовыми знаками, считавшимися священными. Чур охранял человека от всякой "порчи" , "Нечистой силы". Видимо по этому мы иногда и говорим: "Чур меня" когда хотим защититься от чего-то нехорошего.
(Прищуриться-жмуриться-жмурик, т.е. мертвец). Не путать с чурами, чур связан с культом предков-охранителей жилища (чураться). Чуры - духи хранители, а щуры - типа римских ларов, лемуров, духов смерти, от которых откупались. Одного из духов-хранителей дома - Домового-Запечника чтили 10 февраля, ставили ему в печь кашу и пироги.
Чур – Защитник, обернувшись Волком, помогает одному из своего Рода
Ярило – Яростный – в славянской мифологии значит неукротимый, яровать – неистовать забываясь. Сторона любви, которую поэты называют «страстью кипучей», и находилась «в веденье» славянского Бога Ярило. То есть его можно назвать в какой-то степени богом любви. Ярило представляли себе юным мужчиной: пылким, влюбленным женихом одетым в белые одежды, босым, разъезжающим на белом коне (по другим поверьям Ярило изображался в виде женщины, одетой в мужской наряд: белые брюки и рубашку. В правой руке она держит чучело человеческой головы, в левой ржаные колосья. На голову Яриле надевали венок из первых полевых цветов) Именно так на праздники весной наряжали девушку древние славяне, сажали ее на коня и водили по полям) Ярила принадлежит к ежегодно умирающим и воскресающим богам плодородия (именно это означает чучело головы в его руке) Ярила был богом весны: он воплощает ее плодородные силы, он приносил ее с собой, от него зависел и ее своевременный приход, и осуществление надежд крестьян. Ярило появлялся в положенное время года, распространял весеннее солнечное тепло, возбуждал производительную силу в растениях и людях, вносил в жизнь природы и жизнь людей молодую свежесть, пылкость чувств, наполнял людей храбростью. Именно из-за отца Ярило стал земледельцем ведь его отец могучий Велес, как и его мать он стал воином (матерью была Дива-Додола) Родился Ярило от того что Дива понюхала чудесный ландыш в который превратился Велес. Ярило подчиняются дикие животные, духи природы и низшие божества. Зимой Ярила превращается в Мороз и уничтожает то что родил весной.
Возможно, что Яровит и Руевит — Ярый и Рьяный — два имени единого божества у западных славян. Ругевит или Руевит — у ругов-руян , семиликий бог войны, кумир стоял в г. Карензе (Корница) на Рюгене. Саксон пишет: "(Город) знаменит капищами трех славных храмов. Главное капище находилось посреди передней части храма, которая так же как и капище, не имея стен, завещано было пурпуровой тканью, так что кровля лежала на одних колоннах. Когда сорваны были оба покрова, то дубовый идол Руевита безобразно раскрылся со всех сторон ". Кумир Руевита был истреблен епископом Абсалоном в 1168 году. Он имел восемь мечей и семь голов и был исполинского роста. Четыре головы были мужские и две женские, седьмая звериная была на груди. Разве лишь атрибутика говорит, что это разные боги в понимании ругов и штетинцев. Символом Яровита был огромный щит, скореевсего олицетворяющий солнце, поскольку праздники в четь него устраивали перед началом лета (как и у Ярилы, призывая плодородие на поля). Весьма характерно, что Ярило в белорусских праздниках участвует то в виде Яры-Ярилихи, то в виде мужчины с огромным фаллосом. Между тем корень "яр" присутствует в таких специфические "женских" словах: яровая овца - ярка, ярмо, яровая пшеница, яровые хлеба, а вот употребление данного корня в женском роде: ярость, доярка, ярь, ярина (овечья шерсть), яра (весна). Мы рассматриваем Ярилу как умирающего и воскресающего сына или явью ипостась Велеса, который зимой выступает как Мороз, а по весне - Ярилой. Его день - вторник. Его месяц - март, названный так в честь бога войны - Марса, его металл - железо, камни -янтарь, рубин, гранат, гематит. Для нас представляется интересным, что этот бог имел свои аналоги у целого ряда народов. И, хотя ряд исследователей скорополительно записывают Ярилу в позднесредневековые выдумки, это не может быть так поскольку корень "яр" является древнейшим общеславянским и даже индоарийским корнем. Напомним, что этимологически и функционально славянскому Яриле соответствуют, римский Эрил, имеющий несколько жизней, как и Марс, бог ярой силы возрождения природы, хетто-хурритский бог войны Ярри, аккадский бог войны Эрра, греческий бог войны Арес-Арей. Празднование Ярилы во-первых приходится на 21 марта, начало первого месяца языческого года, связано это с тем, что "скотий бог вздевает Зиму на рога". Возможно, в тот же день чествовались боги, пробуждающие жизнь - Жива, Даждьбог и Сварог. Чтут Ярилу и на Юрия Зимнего - 9 декабря, вместе с Даждьбогом.
Ярило божество весеннего плодородия у восточных славян. Его образ реконструируется на основе календарных обрядов, поздних народных верований, языковых данных, а также с помощью сопоставления с типологически близким персонажем в мифологии балтийских славян. Имя божества восходит к древнему корню яр-, связанному с представлениями о весеннем плодородии. В современных языках восточных славян сохранилось довольно много слов с этим корнем, значение которых включают понятия весны, хлеба, плодородия, молодости, страсти. Так, в русских диалектных говорах слова «яровой», «ярый» означают «весенний», «посеянный весной»; «яровое», «яровик» — «поле, засеянное яровым хлебом»; «ярина» — «ячмень, овес»; «ярь», «ярица», «яровина» и подобные — обозначают хлеб; «яровик» — «молодой бычок»; «ярка», «ярушка» — «молодая овца» (до года); «ярые пчелы» — «молодой рой»; «ярый» — «сердитый», «горячий», «огненный»; «ярость», «яр» — «огонь, пыл». Слово «ярун» употребляется для обозначения животного «в поре течки и рущенья», глухаря во время токованья, любого, кто «ярует», то есть находится в возбужденном состоянии. В украинском языке «ярь» означает «весна», а «ярий» — «молодой», «весенний», «полный сил», «страстный». В диалектах обоих языков слово «ярость» сохранилось в таких значениях, как «похоть, возбужденное состояние у животных в период течки» и «страстность, любовная готовность», а глаголы «ярить», «наяривать» — в значениях «делать что-либо быстро и неутомимо» и «находиться в половой связи». На игре значений этих слов построена, в частности, загадка «с картинками», то есть с двусмысленным содержанием, о венике: «Выбежал Ярилко из-за печного столба, зачал бабу ярить, только палка стучит». Показательно, что западные и южные славяне располагают близким комплексом языковых данных, касающихся слов с корнем яр-: круг их значений примерно тот же, — что свидетельствует о древнеславянском происхождении этого корня. Первое упоминание о Яриле как календарно-обрядовом персонаже относится к 1765 году и принадлежит Тихону Задонскому, наблюдавшему языческое празднование в Воронеже в мае того же года. В своем послании, осуждающем языческое действо, он писал: «избирался миром человек, которого обвязывали всякими цветами, лентами и обвешивали колокольчиками <...> В таком наряде под именем Ярилы ходил он, пляшучи, по площади в сопутствовании народа обоего пола». В этом же послании Тихон Задонский сообщил, что среди собравшегося на празднество народа он увидел много пьяных, в том числе и женщин, которые плясали под «скверные» песни, а также иных, ссорящихся и дерущихся между собой. Совершенно неудивительно, что церковь воспринимала такие игрища как «бесовские». В белорусской традиции имя Ярилы сохранилось только в обрядовой песне, а само гулянье происходило в конце апреля. Существует описание белорусского ритуала, относящееся к середине XIX века. На роль главного персонажа крестьяне выбирали красивую девушку, наряжали ее в белую одежду, украшали ее голову венком и сажали на белого коня, привязанного к столбу. Затем вокруг нее девушки, тоже с венками на голове, водили хоровод или вели коня по засеянной ниве. Xoждeниe сопровождалось песней: Валачывся Ярыло Па усему свету, Полю жито радзив, Людзям дзеци пладзив. А гдзе ж он нагою, Там жито капою, А гдзе же он ни зырне, Там колас зацвице Текст песни с полной очевидностью указывает на продуцирующее значение обряда относительно и урожая в поле, и рождения детей, а также на причастность к силе плодородия мифологического персонажа «Ярылы». Празднества в честь Ярилы в некоторых местах у русских — Нижегородской, Симбирской, Рязанской, Ярославской губерниях — справляли во второй половине XIX века, а кое-где — и в начале XX века. Они назывались «ярилами», «ярилками», «Яри-лиными игрищами» или «Ярилиными гуляньями». Празднества обычно приурочивались к первому дню Петровского поста, к Иванову дню или его кануну. В Поволжье петровское заговенье или понедельник после него назывался Ярилиным днем. В По-шехонье Ярославской губернии за неделю до Иванова дня отмечали «молодого Ярилу», а перед самим Ивановым днем «старого Ярилу». Практически все источники об этих празднествах указывают на их широкий разгульный характер. Гулянья сопровождались не только плясками, ряженьем, но и пьянством, буйным поведением, исполнением неприличных песен, вольными отношениями молодежи обоих полов. Так, известный литературовед Н. М. Мендельсон в конце XIX века записал в Зарайском уезде Рязанской губернии, как здесь справляли Ярилки в 1860-1870-е годы. В его записях отмечается, что в ночь на последнее воскресенье перед Петровским постом молодежь отправлялась по реке к холму, который носил название «Ярилина плешь». Семейные люди на Ярилки не допускались. Особенностью празднования были зажигание костра на «Ярилиной плеши», исполнение песен «с причинкой», то есть явного эротического содержания, и разнузданные оргии, кончавшиеся только к утру. На вопрос исследователя о том, кто же такой был Ярила, местными жителями был дан следующий ответ: «Он любовь одобрял». Эротический элемент составлял неотъемлемую часть и приуроченных к празднованию Ярилы земледельческих обрядов, сведения о которых дошли до нашего времени лишь в небольшом количестве. К первой половине XIX века относится описание костромского гуляния, во время которого совершалось погребение Ярилы: старик, обряженный в лохмотья, нес в небольшом гробике куклу в виде мужчины «с его естественными принадлежностями»; при этом пьяные бабы провожали гробик до могилы. Еще в первых десятилетиях XX века в Даниловском уезде Ярославской губернии также сохранялся обычай, который назывался «погребать Ярилову плешь». В заговенье парни лепили из глины антропоморфное изображение «Ярилы» — в рост человека с подчеркнутыми мужскими признаками, — а напротив него ставили «Ярилиху». После гулянья кукол «Ярилы» и «Яри-лихи» разбивали и сбрасывали в реку. Если учесть, что одно из значений слова «плешь» в русских народных говорах — «мужской половой орган», то вполне прозрачными становятся как названия местного топонима «Ярилова плешь» и календарного обряда «погребать Ярилову плешь», так и смысл ритуальных действ — сообщить земле плодородие. В Пензенской губернии говорили, что «на Ярилу земля ярится».
В некоторых местах в Поволжье в Ярилин день — петровское заговенье — тоже совершали обряд с изготовлением соломенного чучела, ношением его по селу и проводами — сжиганием или потоплением. Однако здесь чучело чаще называли не Ярилой, а «весной», «русалкой» или другим именем. При этом считалось, что с празднованием Ярилы «провожают весну». Действительно, все упоминаемые выше сроки празднований, имеющих отношение к Яриле в его поздних обрядовых воплощениях в культуре восточных славян, осмыслялись в народной традиции как временая граница между весной и летом, когда силы природы приближаются к своей высшей точке. Таким образом, Ярила в обрядности XIX — начала XX веков выступает как сезонный персонаж, связанный с земледельческим культом и воплощающий плодородие. В накопленных языковых и обрядовых данных, касающихся образа Ярилы, современные исследователи видят отзвуки древнеславянского культа языческого божества весеннего плодородия. О праславянском характере этого культа свидетельствуют бал-тославянские данные о Яровите, имя которого также включает корень яр-. Известно, что у балтийских славян Яровит был богом плодородия, ритуалы в его честь совершались 15 апреля. Яровит считался также богом войны. Поэтому на стене его святилища в Вольгасте висел щит, украшенный золотыми бляхами; в мирное время щит нельзя было сдвигать с места, а во время военных действий его несли перед войском. Функции и атрибуты Яровита, имеющие отношение к его продуцирующей функции, согласуются с чертами Ярилы: письменные источники сообщают, что во власти Яровита находились зелень и плоды земли. После принятия христианства некоторые функции Ярилы воспринял св. Георгий, или Егорий и Юрий, как его называли в народе. Отождествлению Ярилы с Юрием способствовало, прежде всего, созвучие их имен, поскольку слова с корнями яр- и юр- в славянских языках имеют близкие значения. Для примера приведем лишь некоторые слова с корнем юр-. Так, слова «юра» и «юри-ла» в русских говорах означают «непоседа, юла»; на Смоленщине и в болгарском языке слово «юр» означает «ярость, похоть, вожделение»; украинское «юрити» — «беситься». Соотнесение в народном сознании языческого божества и христианского святого основывалось также на близости календарных сроков праздника Ярилы (конец апреля — июнь) и Юрьева дня (23 апреля), а также из специфики текстов, которые относятся к образу св. Георгия и связаны с весенней обрядностью. В народном культе св. Георгия, в юрьевских обрядах и обрядовых текстах очевидно проступают архаичные черты празднеств в честь Ярилы и самого его образа. Так, на основе материалов приведенного выше белорусского весеннего ритуала и фольклорных текстов, в частности заговоров, устанавливаются некоторые общие черты мифопоэтических образов Ярилы и св. Георгия. Это белый цвет одежды и коня. В белорусских заговорах этот цвет соответствует атрибутам Бога или Егория: выяжжал к нам Господь Бог на белом коне и у белом платьтю загорадживать нашу скотину зялезными тынамя, замыкая золотыми ключами, поня-се золотыя ключи на синяя мора»; «Вот выизжал святэй Яго-рий на сваим белым конику» В народной традиции св. Георгию, как и Яриле, приписывалось покровительство плодородию земли и плодовитости животных. А некоторые тексты, указывающие на продуцирующую функцию Егория, чрезвычайно близки песне с упоминанием «Ярылы», сопровождавшей весенний белорусский обряд и приведенной выше, например: Святы Юрай по полям ходзиу Да жито радзиу. Где гора, там жита копа, Где лужок, там сена стожок, Где долинка, там жита скирда. В церковном календаре было два дня памяти св. Георгия: весенний — 23 апреля, и осенний — 26 ноября. В народной традиции эти дни являлись существенными вехами земледельческого цикла и сезона пастьбы, а в целом осмыслялись как начало и конец теплого времени года. Действительно, 23 апреля, какой бы ни была погода в этот день, домашний скот в первый раз обязательно выгоняли на улицу. С весеннего Юрия, как и Ярилиного дня, по народным представлениям, начиналось лето. В обрядовой поэзии это представление реализуется с помощью мотива отмыкания ключами весны и лета: Подай, Юрью, звонки ключи, Отомкнуты красну весну, Красну весну, тепло лито Мотив ключей и открывания ими земли, травы, росы, воды, жеребят, бычков, женитьбы характерен для «юрьевских песен» не только у восточных, но и у западных славян, а также у балтийских народов. В некоторых местностях у русских, белорусов и украинцев существовал обычай катания по росе или по земле, приходившийся на какой-нибудь из весенних праздников, в том числе и в Юрьев день, и сопоставимый с особенностями Ярилиных гуляний: этот обряд граничит с традиционно осуждаемой свободой в отношениях мужчин и женщин. Так, в Полесье на Юрьев день до восхода солнца парни с девушками, разбиваясь на пары, катались по житу, что объяснялось следующим образом: «С хлопцем покатаешься — чтоб хлопец любил <...> чтобы взял меня замуж». В Смоленской губернии день «на Ягорья бабы выходят толпами в поле и катаются раздетые по полю». Значение этого действа объясняется типологически близкими обрядами, совершавшимися в Вознесенье или на Пасху. В Калужской губернии после молебна в Вознесенье крестьяне (обычно женщины) просили священника или дьячка поваляться на земле, чтобы «снопы были тяжелыми», «посевы тучными»; если же священнослужители отказывались это сделать, их валили на землю и катали насильно. В Рязанской губернии пасхальный обычай, согласно которому женщины хватали попа или пономаря и, повалив на землю, катали по ней, объяснялся желанием, чтобы лен уродился лучше. Таким образом, обряд катания по земле был направлен на продуцирование как урожая хлеба и качества льняного волокна, так и заключения брачных союзов.
Солнечный Бог Ярило принес весну, отворил своим ключом Мать Сыру Землю
Ящер, Яша, Ясса, Iassa, Issaya, Йеша - Общеславянский пекельный бог. Мировой змей. Не раз упомянут в польских церковных запрещениях языческих обрядов 1420-х гг. Возможно, является одной из ипостасей Велеса или Чернобога (как сыном Локи был Мидгардский змей, а Ажи-Дахака -сыном Ангхро-Майнью). В западно-славянских средневековых источниках упоминается вместе с Ладо (см. Лада). Впрочем согласно "Хронике Польской" Яна Длугоша он — Jessa — и соотносим с Юпитером. А Фаминцын сравнивает это божество, не имея ничего, кроме имени, с Белобогом, якобы это "ясный" бог. Полагаем, что никакого бога Ясоня нет — это плод фантазии толкователей. В "Mater Verborum" находим, правда такого "тезку": "Jesen, jasni: 1есень, Ясни — Isis lingua egiptiorum terra dicitur".
Вероятно, есть как раз владелец глубин и/или царства минералов, может быть, морской царь — Иеша, Ящер. Характерно, что именно Посейдон греков назван "колебателем земли". По словам Длугоша "Иессу молили о даровании земных благ". Музыка в мифе о Садко является богослужением Морскому царю, а гусли имели форму ящерообразную. Сохранилась до наших дней белорусская песня:
Сяде Ящер под пирялущем На ореховом кусте, Где ореховая лусна... (Жанитися хочу) Возьми себе девку, Котораю хочешь... Нам известны и другие ее варианты:
Сиди-седи Яша Под ореховым кустом, Грызи-грызи Яша Орешки коленые, милою дареные. Чок-чок, пятачок! Вставай Яша, дурачек. Где твоя невеста, В чем она одета, Как ее зовут И откуда привезут...
Записано несколько лет назад в деревне Фролово Московской Области Константином Бегтиным.
Сиде-седе Яшша У ракитовом кусте, Грызе-грызе Яшша Орешки коленые, милою дареные. Цок-цок, леденец, Вставай (сигай) Яшша, молодец. Иде твоя невеста, У чем она одета, Как ее зовут И откеда привезут...
Академик Рыбаков Б. А. в "Язычестве древней Руси" пишет: "...славянский Ящер, женившийся на утопленной девушке, соответствует Аиду, богу подземного мира, супругу Персефоны. А жертва приносилась не самим этим силам сезонного действия, а постоянно существующему повелителю всех подземно—подводных сил, содействующих плодородию, т. е. Ящеру, Аиду, Посейдону". Следами обитания "русских крокодилов" остаются топонимы многих озер и рек Северо-Запада: река Ящера, озеро Ящино, населенные пункты Ящера, Малая Ящера и др. В окрестностях Москвы можно указать на Спас-Крокодильный монастырь близ Клина (ныне село Спас-Крокодилино). На новгородчине возможно существовало капище в районе развалин Рдейского монастыря. Там же Ящера рассматривали как отца или самого Волхова. Агент английской торговой компании по имени Джером Гарсей. свидетельствует в 1589 году: "Я выехал из Варшавы вечером, переехал через реку, где на берегу лежал ядовитый мертвый крокодил, которому мои люди разорвали брюхо копьями. При этом распространилась такое зловоние, что я был им отравлен, и пролежал больной в ближайшей деревне, где встретил такое сочувствие и христианскую помощь, что быстро поправился." Свидетельство австрийского посла в России Сигизмунда Герберштейна, бывавшего у нас в 1517 и в 1526 годах: "Эта область изобилует рощами и лесами, в которых можно наблюдать страшные явления. Именно там и поныне очень много идолопоклонников, которые кормят у себя дома каких-то змей с четырьмя короткими ногами наподобие ящериц, с черным и жирным телом... с каким-то страхом благоговейно поклоняются им, выползающим к поставленной пище..." Свидетельство летописи (ПСРЛ, т. 30, запись датированная 1582 годом): "...изыдоша коркодилы лютии из реки и путь затвориша, людей много поядаша, и ужосашося люди и молиша Бога по всей земле. И паки спряташася, а иных избиша. Того же году представися царевич Иван Иванович, в Слободе, декабря в 14 день." Может показаться, что русские ящеры куда-то исчезли по мере наступления новых веков, но это не так: "Лета 1719 июня 4 дня была в уезде буря великая, и смерч и град, и многие скоты и всякая живность погибли. И упал с неба змий, Божьим гневом опаленный, и смердел отвратно. И помня Указ Божьей милостью Государя нашего Всероссийскорго Петра Алексеевича от лета 1718 о Куншткаморе и сбору для ея диковин разных, монструзов и уродов всяких, каменьев небесных, и прочих чудес, змия сего бросили в бочку с крепким двойным вином..." Подписана бумага земским комиссаром Василием Штыковым. Особо чествовали нашего Яеньку на Ореховый Спас и щедро сыпали орехами в пасть кумиров Ящера. Возможно, как поддоному властителю бросали в воду девичью куклу (а то и саму девицу)
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 15
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума